Мне нравилось наличие логики в наших предположениях, это вселяло хоть какую-то уверенность и спокойствие. Все же куда проще работать там, где действуют законы логики, верно?

В этот раз Эльмар молчал куда дольше, задумчиво рассматривая мое лицо. Я тоже молчала, не торопила, позволяя ему прикинуть возможности и просчитать варианты.

В итоге рыжий некромант медленно произнес:

— Не могу исключить этого варианта.

Мы помолчали еще, маг столь же задумчиво добавил:

— Но есть предположение, что при подключении к источнику мой резерв просто молниеносно восстанавливался бы, а не увеличивался в размерах.

— Существует вероятность, что это все… может плохо закончиться? — Спрашивать было страшно, но промолчать я не могла.

Точнее, даже не спрашивать было страшно, а замирать в ожидании возможно очень страшного ответа.

— Полагаю, что нет. — Уверенность некроманта откровенно успокаивала.

— Но за процессом все равно лучше тщательно следить? — Догадалась.

Рыжий просто молча кивнул в ответ, а после мгновенно позабыл о серьезности момента, медленно растянул губы в пакостливой улыбке и напрыгнул на меня, ловя в объятья и нападая с поцелуями.

Глава тридцать семь

Кажется, в дверь кто-то стучал. Мы в этот момент были немного заняты, поэтому просто никак не отреагировали. На засиявшего в двух шагах Ена Эльмар бросил один-единственный убийственный взгляд, после чего вернулся к процессу целования собственной бывшей жены, а мой умненький дух исчез. В дверь, кажется, стучать тоже перестали, но я не могу утверждать точно.

Мой мир взрывался! Весь мой мир возносился к звездам, туда, где легко и спокойно, и в тот же миг невообразимо хорошо, восхитительно, упоительно! И уже там, среди звезд, весь мой мир взрывался раз за разом!

Все важное летело к Бездне. Вообще все летело к Бездне.

Мне было хорошо летать! Мне до головокружения нравился этот полет!

И мне нравилось неизменное присутствие Эльмара рядом. Он был рядом всегда, каждое мгновение, и чем дальше, тем больше я убеждаюсь в том, что он был рядом вообще всегда, всю мою жизнь, каждый миг моего существования.

Он был рядом тогда и сейчас, потому что это единственная правильная вещь во всем этом безумном мире.

Я и он — это правильно.