— Он очень сильный, — возразила девушка. — Неизвестно, кто победит в бою. Не удивлюсь, если циклоп справится с тремя кентаврами. И с тобой.

Она взяла лебрис и неожиданно поднялась во весь рост.

— Ты куда? С ума сошла? — прошипел я.

— Мне не нужен людоед за спиной, когда мы будем отсюда уходить.

Ольга через кусты двинулась к гроту. Ступала она быстро и бесшумно. Я вскочил и, прихватив мешок, поспешил за ней. Рука уже нащупывала прохладную сталь пистолета. Когда я подошел к гроту, послышался звук удара и тошнотворное хлюпанье. Ольга вышла с окровавленным лебрисом, и ее тут же стошнило.

Я заглянул в грот. На земле грудой валялись обглоданные добела кости, куски шкуры, лошадиные ноги, измазанные кровью длинные светлые волосы. Я сглотнул и отвернулся. Лучше не приглядываться, что еще там есть.

Однако с другой стороны зрелище было не лучше: тело циклопа слабо вздрагивало в агонии, полуотрубленная голова была откинута, и из зияющей раны на горле мутанта на землю с хлюпаньем, толчками вытекала алая кровь.

Я торопливо вышел. Оля распрямлялась у каменной стены грота и пыталась отдышаться. Я отобрал у девушки топорик, обнял ее и потащил назад, в кусты.

— Давай, девочка, шевелись, — шептал я. — Времени нет, отдышишься там.

Стоило нам присесть в укрытии, как Ольга разрыдалась. Это хорошо, она должна была как-то выплеснуть напряжение прошедших суток. Какая девушка такое выдержит?

Я покрепче прижал ее к себе, зашептал что-то успокаивающее. Ольгу трясло крупной дрожью, она судорожно всхлипывала.

— Я не думала, что это так страшно, — проскулила девушка.

— Больше так не будет, — пообещал я. — Сейчас просто не успел. В следующий раз, если будет нужно, пойду я. Постарайся поспать, нам еще ночь идти.

— Я не смогу…

— Просто закрой глаза.

Она заснула в моих руках почти сразу. Вот и хорошо. Я осторожно опустил Ольгу на траву и прилег рядом. Необычная девушка — жесткая, циничная, и вместе с тем — ранимая, неожиданно чувствительная.

Коснуться бы сейчас губами ее губ, взять хрупкое, нежное тело, сделать эту девушку своей… Но сейчас нельзя, надо подождать. Пусть немного привыкнет ко мне. Я закрыл глаза и провалился в темноту — глухую, слепую, безмолвную.

— Герман! Гера, просыпайся!

Я мгновенно вынырнул из небытия. Над головой светили звезды. Рядом сидела Оля и осторожно трясла меня за плечо. Да, нехорошо получилось — отключился, хотя должен был, на всякий случай, сторожить девушку.

— Пойдем? — я встряхнулся и протер глаза. — Пока кентавры не появились.