Герцог многозначительно замолчал, а потом развернулся и уставился в самый темный угол, где сидели духи. Практически бок о бок и на удивление смирно. Не ссорились, не выясняли, кто круче, даже не шипели друг на друга, что вообще невероятно.

— Гхареш, Брыг, попробуете?

Теневые переглянулись и дружно, слажено так кивнули — чем поразили меня еще раз.

— А это не опасно? — встревожилась я. — Да, я помню, что посторонние маги вас не замечают, если вы этого не хотите. Только хозяева. И видящие. Но если у Дувитана тоже появился теневой помощник, он же сможет вас засечь? Брыг, ты сам говорил, что вы всегда знаете, кто из «своих» куда перемещается.

— Он не свой, — не сказал, а почти выплюнул Гхареш. — У него нет договора, подтвержденного старейшими. И разрешения находиться в этом мире. Он с нами не связан. Изгой. Лишен права чувствовать остальных.

— Это да… Но и мы его не чувствуем, — вздохнул Брыг.

— Только учтите, — напутствовал Алистер, — помимо охраны там, наверняка, есть щиты, магические ловушки и активирован охранный контур. Будьте осторожны.

— Будем, — осклабился Брыг и неожиданно подмигнул своим круглым ярко-желтым глазом. — Все сделаем в лучшем виде, пусть на дом хоть чары самого высшего уровня наложены. Если у Гхара не получится, то я уж точно пройду. Говорил же: мы, полукровки, сильные. Не придуманы еще защитные заклинания, которые меня бы остановили…

Я только головой покачала, слушая бахвальство ушастого. Очень хотелось, чтобы он оказался прав, но внутреннее чутье мне упрямо твердило, что не все так просто.

Ночь прошла в тревожном ожидании — заснуть мы с Вэйденом так и не смогли, а на рассвете, когда наши помощники наконец-то вернулись, выяснилось, что дурное предчувствие меня не обмануло. К сожалению.

Нет, в особняк духи все же попали. Они незамеченными прошли охрану ворот, дома, и даже всевозможные хитроумные ловушки, но на этом везение закончилось. Спуститься ниже первого этажа и проникнуть в подземелье не удалось.

— Там, кроме простой, магической, стоит специальная защита еще и от нас, теневых, — в словах Брыга сквозило такое возмущение, словно ему нанесли личную кровную обиду. — Свой ставил, знающий и сильный. Не иначе, полукровка.

— Пришлось бы ломать, но тогда мы бы себя выдали, — присоединился к разговору Гхареш. — Решили не пробиваться, ушли, как ты и велел, хозяин. Но там, внизу что-то есть. Опасное. Недоброе. Мы это ощутили.

— А еще боль. Много боли и отчаяния, — почему-то шепотом добавил Брыг. У него даже уши при этом поникли.

Повисла томительная пауза. А потом мы с Алистером, не сговариваясь, выдохнули: