- Тебя ждет отец.

   Вложив в последнее усилие все оставшиеся силы, Таара толкнула смерть навстречу хаосу. Языки его пламени ласково обхватили ее тело, утаскивая вниз. Туда, где смешались четыре стихии,туда, где неутомимо горел бесцветный огонь.

   Туда, где ритмично и сильно билось сердце мира под названием Штормхолд.

   Ее, Деллин Шторм, мира.

***

Полгода спустя

   - Дамы и господа! Леди и лорды Штормхолда! Я, Клиффорд Хит, невероятно счастлив приветствовать вас на первых Королевских Крылогонках среди адептов магических школ!

   Трибуны взорвались овациями, и у меня желудок скрутилo в букву «зю». Наверное, я никогда не научусь выступать перед публикой. Хотя все же летать куда проще, чем говорить. Надо срочно определяться с будущей профессией,иначе мать Бастиана до конца жизни будет говорить, что ее сын связался с какой-то уличной девкой,темной, да ещё и иномирянкой.

   Я часто вспоминала один ииз наших приездов во Фригхейм. Как Брина бросилась мне на шею,истошно визжа, ее счастливое «Какие же вы у меня котики!». Ее слезы по Аннабет и робкое счастье от ухаживаний ярла – Агейр пошел в атаку. Она и две маленькие девчушки, младшие сестры ди Файр, стали первыми искрами в только-тoлько отогревающемся сердце.

   С Фригхеймом у меня ассоциировалось уютное тихое счастье. И еще Бастиан, качающий на руках разболевшуюся Китти. Читающий на ңочь книжку для Белль. И то, как мы с ним вместе сидели в их спальне, когда на Фригхейм опустилась жуткая метель. Она завывала в трубах, девчонки хныкали, а мы лежали по разные стороны кровати и – потом оба в этом признались – представляли, как будем родителями. Я ужасно напугалась тех мыслей и пугалась до сих пор, но еще…

   Еще Фригхейм был настоящим владением снежной королевы. Амаль ди Файр была самой роскошной (после Рианнон, разумеется) светской леди, что мне доводилось встречать. Она красила волосы в холодный блонд, всегда выглядела так, словно собиралась на прием по меньшей мере к королеве, ненавидела громкие голоса,и снисходительно относилась даже к ярлу Фригхейма. А тот, имея виды на Брину, не решался поставить излишне пафосную гостью на место.

   Конечно, леди ди Файр так и не смирилась с выбором сына. До Φригхейма доходило не так уж много прессы, но кое о чем слышали и там, да и неизвестно, что она видела в замке между мной и Кростом. Можно было тысячу раз объясниться, уверить ее, что мы всего лишь прощались. Но какой в этом смысл, если человек не хотел слушать? Меня окатили презрением, окрестили «этой девкой» - и обвели назначенный день свадьбы черными чернилами.