— Хватит, болван, — зло сказал кавалер, — я здесь не за серебром. Дети у него. Когда мужиков обираешь, чёртов ты ростовщик, ты об их детях думаешь?

— Я никогда, слышите, никогда не давал мужикам денег в рост, только купцам да другим банкирам, я не плохой человек, поверьте. Я больше меняю деньги и веду векселя дома нашего на предъявителя. В рост денег редко даю. Я не плохой человек, — он поставил шкатулку на стол, схватил Волкова за руку, да так крепко, как и подумать на этого заморыша нельзя было. — Я не плохой человек. Слышите?

— Да отстань ты, — кавалер вырвал руку и оттолкнул банкира, — собирайся, говорю. А будешь упрямиться, так солдат позову, поволокут с позором.

— Послушайте, вы думаете, я плохой человек, — продолжал банкир почти в горячке и снова хватал Волкова за руки, — но я не плохой! Думаете, я с госпожой Рутт по своей воле дела вёл, нет! Никогда! Мне от неё дышать невозможно было. В одной комнате с ней задыхался я. А отказать ей и вовсе не мог, да никто не мог ей перечить. Разве были такие в городе, спросите хоть у кого. Она же страшная, только поглядит на тебя, а у тебя пальцы холодеют.

Он вдруг выпустил Волкова, схватил со стола большую книгу, быстро листал, совал её кавалер в лицо и говорил:

— Вот, глядите, вот! Жертвовал я двенадцать монет на приют для скорбных жён, а вот, — он опять листал страницы и снова совал их под нос кавалеру, — вот, покрыл крышу собору Святой Елены, она старая была — сорок семь талеров. Спросите настоятеля отца Томаса, он мне до сих пор благодарен. А вот, смотрите, каждый год даю на богадельню для стариков, по девять талеров каждый год, отец Отий и монахини — все свидетели, спросите у них, послушаете, я не плохой человек, а вот…

— Хватит, — прервал его кавалер и стал из ларца выгребать деньги, — до утра уезжай из города. Увидят тебя тут — зарежут и всё. Даже до тюрьмы не довезут. Вопрос этот решён.

Денег в ларце было много, а кошель у кавалера и так был полон, много денег не влезло, тогда Волков стянул с головы жида его шапочку и остальные деньги вытряс из шкатулки в неё.

— Ты из дома Хиршей? — спросил он банкира.

— Да, добрый господин, — отвечал банкир. — Мой дядя…

— Если не пришлёшь мне триста монет, — перебил его Волков, — найду первого из Хиршей и отниму у него, скажу, что ты должен.

— Нет, нет, не волнуйтесь, в течение недели я всё вам пришлю.

— И запомни, я не шучу, если тебя утром заметят в городе — тебе конец.

Кавалер пошёл на выход, а банкир шёл рядом и всё что-то бубнил, рассказывал, что он не плохой человек, и благодарил рыцаря.