– Значит, глупая девчонка добегалась со своим стремлением к подвигам, – даже тут в голосе Хьовфина не скользнуло и намёка на чувства. – Что ж, закономерный итог.

Это была не совсем та фраза, которую я ожидала услышать в отношении невесты любимого сына. Особенно на фоне утверждений Кристы, что Повелитель в ней души не чает.

Я замялась – и с досадой подумала, что парламентёр из меня всё же вышел отвратительный.

– Повелитель, мы не причастны к исчезновению принца Фаникэйла. – Морти снова взяла инициативу в свои руки. – Но Дэнимон у нас, и мы готовы вернуть его в любой момент. Позвольте нам изложить свои требования, и…

– Нет.

Это было очень твёрдое «нет». Настолько твёрдое, что им можно было бы резать алмаз.

И кажется, после него Морти растерялась не меньше меня.

– Я знаю, о чём вы будете просить. Мир, земли, Хьярта. Ваш народ уже просил меня о том же. Но вы закрыли себе эту дверь. Восемнадцать лет назад.

Не будь голос Хьовфина таким мелодичным, он мог бы принадлежать роботу.

Никогда не думала, что в речи живого существа могут полностью отсутствовать эмоции.

– Повелитель, – Морти быстро взяла себя в руки, – на тех переговорах…

– …вы ясно дали понять, что наши народы могут говорить лишь на одном языке. Языке войны и крови. Что триста лет назад, что сейчас. Светлые народы никогда не смогут жить спокойно, пока в Риджии останется хоть один дроу. И вы сами выковали и закалили меч, который вас поразит. Выковали и закалили меня. И я положу этому конец, – Хьовфин говорил чётко, размеренно и абсолютно спокойно. – Я истреблю ваш народ, раз и навсегда. Весь. До последнего младенца в колыбели. Так же, как вы когда-то намеревались истребить мой. И тогда, и только тогда – этот кошмар наконец закончится.

– Повелитель…

– Вы даже не нашли смелости признаться в том, что лишили меня не только жены, но и сына. Спрятались за медовыми речами и масками фальшивого дружелюбия, совсем как на тех переговорах, и случайная гибель Фаника никак не вписывалась в ваши планы. Он слишком отчаянно сопротивлялся, когда вы пытались его схватить? Поэтому вы убили его?

– Повелитель, мы не…

– Хорошо, можете радоваться. Напоследок. Тому, что отняли у меня последнюю радость в жизни. Это всё, что вы можете сделать. Ведь я уничтожу вас, совсем скоро, и вы не заставите меня отступить. – Хьовфин подался вперёд, но лицо его осталось таким же бесстрастным. – Я не имею права жертвовать благополучием своего народа ради благополучия личного. И если мне суждено лишиться обоих сыновей – да будет так. На войне без жертв не обойтись. Убивайте их, пытайте, присылайте мне по кусочкам, но я никогда не уступлю вам. Никогда. Ни в чём.