Пока мы не уехали домой в двадцатилетнем «Кадиллаке» моего дедушки, я не задумывался о стоимости лечения. Знал, что у нас есть недорогой страховой полис, а тут внезапно до меня дошло, что лечили меня по высшему разряду.

– Больница отказывается выставлять нам счет, сладенький, – пояснила мама, пристроившись рядом со мной на заднем сиденье. – И все врачи-консультанты тоже. Нам милостыня не нужна. Мы просили позволить нам все оплатить, но никто не пожелал взять ни цента. Я не знаю, это католическая больница и, возможно, причина в том, что бабушка столько лет проработала у монсеньора.

– Тогда можно не сомневаться, что на свете есть хорошие люди, – ответил я.

– Безусловно, есть, – согласилась мама.

– Я горжусь тем, что сегодня работаю шофером у двух лучших из хороших, – откликнулся из-за руля дедушка. – Предлагаю остановиться у «Баскин-Роббинса» и лишить их трех кварт мороженого. Сорт каждый выбирает сам. Что скажете?

– Меня дважды просить не придется, – ответила мама.

– У меня можно было не спрашивать и в первый раз, – ответил я.

– Как вам известно, в нашей семье по-прежнему действуют определенные правила по части обжорства. Так что все мороженое мы сегодня не съедим.

Прибыв домой, я обнаружил, что ступени переднего крыльца заменены длинным пологим пандусом. И дверные проемы на первом этаже, как входные, так и внутренние, стали шире, чтобы пропускать инвалидную коляску. Сама она стояла в гостиной, и дедушка усадил меня на нее, строго предупредив, что в доме разрешен минимальный скоростной режим. Ковры убрали во всех четырех комнатах первого этажа, обнажив паркет, – линолеум на кухне, – и мебель переставили, чтобы облегчить мне перемещения. Из столовой мебель убрали полностью, заменив ее мебелью моей спальни на втором этаже.

Самые серьезные изменения претерпел кабинет дедушки на первом этаже, который в мое отсутствие превратился в ванную. Низкая раковина позволяла подкатиться прямо к ней. Благодаря крепким стальным поручням по обе стороны унитаза, я мог самостоятельно перебираться с коляски на трон и обратно, не боясь упасть. Ванну тоже снабдили специальными держалками.

– Как вы могли сделать все это за девять дней? И сколько это стоило?

– Все просто, – ответил дедушка. – В нашу церковь ходит много людей, умеющих работать как руками, так и головой, и они живут по соседству. Это все добровольный труд. Мы их даже не просили, они сами пришли к нам. Плюс по части малярных работ равных мне нет, пусть я и говорю это сам. Мы заплатили только за материалы, а на это деньги мы нашли без труда.