Грейс послушно забирает ткань и перевязывает ладонь Алистера, несмотря на его протесты. Он с досадой морщится.

– Так лучше? – обеспокоенно спрашивает Грейс.

– Возможно, немного, – ворчит он. – А теперь оставьте меня одного. Вы обе.

– Подожди, я хотела…

– Я сказал – уходи! Пожалуйста!

– Слушай, засранец, – вмешиваюсь я, – хватит жалеть себя. Закрой рот и выслушай, что Грейс хочет сказать тебе.

Алистер моргает, в недоумении глядя на меня. Но молчит.

– Грейс, продолжай, – я даю Грейс знак говорить, чувствуя себя каким-то грёбаным купидоном.

– Я только собиралась сказать тебе, Алистер, что чувствую на самом деле, – выпаливает она. – Ты далеко не самый дружелюбный человек, и я знаю, что для тебя очень сложно раскрыться перед кем-то, быть связанным с другими людьми, заводить друзей.

– Мне никогда не были нужны друзья, – пожимает плечами Алистер, но замолкает под моим сердитым взглядом.

– Это ложь, – Грейс злится. – Ясно, что твоя жизнь была не сахар. И ты возвёл вокруг себя эти стены, чтобы быть под защитой от других. От тех, кто может причинить тебе боль – прямо как твой отец.

– Что же заставляет тебя думать, что ты так хорошо меня понимаешь? – огрызается Алистер. Я про себя решаю, что стукну его, если он ещё раз перебьёт Грейс.

– Ты что, до сих пор не понял? – Грейс поджимает губы. – Я ведь точно такая же. Моя мать беспокоится лишь о том, чтобы я во всём была лучшей, первой, вне зависимости от того, чего это будет стоить. Я чувствую это бремя на плечах, сколько себя помню. Всегда была круглой отличницей, получала престижные награды на научных конкурсах. Я проходила стажировку в её компании и показала себя с лучшей стороны. И всё-таки…

– Этого никогда не было достаточно, – шёпотом заканчивает за неё Алистер. Ударить его больше не хочется.

– Точно, – грустно улыбается Грейс.

– Я даже подумать не мог… Что у нас столько общего.

– И я. Но в то же время – какая-то часть меня, в некотором странном смысле, это подозревала. Именно в этой поездке – с первой минуты в самолёте – я словно почувствовала некую связь с тобой. И вся эта неделя… Знаешь, наиболее значимым мне кажется именно то время, которое я провела рядом с тобой. Ты умный, интересный, и где-то глубоко внутри ты настоящий добряк.

Разве что где-то реально очень глубоко.

– Ты действительно меня понимаешь, – шепчет Алистер.

– Ну конечно, глупыш, – улыбается Грейси и тянется к нему, оставляя на его отчаянно краснеющей щеке лёгкий поцелуй. – Ты нравишься мне.