Как-то так вышло, что у всех друзей Мари обнаружились дела поважнее и поинтереснее, чем она. Нет, конечно, всегда было понятно: у всех своя жизнь и всё такое прочее, но, опять же, сейчас это бесит – как и во все «плохие» дни. Мишель закидывает Марикету тоннами фотографий своего новорожденного сына; Шон готовится к футбольному сезону, свыкаясь с новой для себя ролью отца. Куинн и Келе погрязли в ремонте «Дельфина» – задумали расширяться. Зара и Крэйг сразу после последней встречи укатили в Индию (Мари не спрашивала, зачем; было ощущение, что такие вопросы Заре лучше не задавать). А Радж и Эмили отправились в очередной затяжной медовый месяц – если Марикета правильно посчитала, это был уже пятый раз за этот год. (Но кто она такая, чтобы судить – у неё самой каждый раз медовый месяц, когда Джейк возвращается домой.)

И после всех этих торжеств – традиционная вечеринка первого июня и годовщина свадьбы – от того, что все разъезжаются, Марикета чувствует себя жутко одинокой. И злой. И неприкаянной. И бесполезной. Но всё-таки одинокой – больше всего.

Она честно старается занять себя всеми возможными способами. Читает новую рукопись Диего. Смотрит сериалы. Рисует планы по реорганизации «Небожителя», надеясь, что Заре удастся придумать систему безопасности, которая позволила бы Грейс и Алистеру открыть отель для посторонних, хотя бы для проведения мероприятий – это был бы очень хороший источник дохода. Пытается отточить кулинарные навыки, по десять раз пересматривая все выпуски шоу Раджа. Это получается с переменным успехом – всего три дня назад, например, Мари обожгла ладонь, сдуру схватившись за горячую сковородку. И, что самое странное, ожог не зажил – в отличие от всех предыдущих ранений и царапин, которые она ухитрялась заполучить.

Это действительно необычно – и в то же время новизна ощущения почему-то завораживает Марикету. Какой-то мазохизм, если честно.

Неожиданно Снежок, устроившийся в соседнем от Мари кресле, поднимает голову и издаёт настороженное мурчание.

– Что такое, малыш? – спрашивает Марикета, отрывая взгляд от книги Диего. Её питомец, конечно, очень умён, но вот говорить, к сожалению, не умеет – иначе у Мари был бы замечательный собеседник. И было бы не так скучно.

А потом она слышит в холле знакомый звук шагов Джейка. Рукопись моментально оказывается отброшенной в сторону – прости, Диего, – и ноги сами несут Марикету вниз, в объятия мужа.

– Я ждала тебя не раньше, чем через четыре дня, – бормочет она ему в губы, когда руки Джейка сжимаются на её ягодицах. – Что-то случилось?