Антон погрустнел.

— Шеф велел тебе передать, — он словно умышленно дистанцировался от распоряжения Фрола Карповича. — Торчать тебе тут до победы. Нельзя возвращаться.

Набрав в грудь воздуха для праведного возмущения опостылевшим ничегонеделанием, Иванов как-то быстро сдулся. Напарник при чём? Ему высказывать накипевшее? Для чего? Поистерить?

Скрипнув от досады зубами, инспектор попросил:

— Поинтересуйся у нашего грозного, может, я в окрестностях нечисть для разнообразия погоняю? Рейд проведу или агентурой разжиться попробую.

— Передастом меня сделать хочешь? — призрак понятливо кивнул. — Обратись напрямую, без посредников.

— Не слушает, — удручённо признался Иванов, — тут же связь отключает.

— Сделаю, но без гарантий.

— И за это спасибо...

Погостив ещё немного, Антон отправился обратно, оставив друга в тоске и печали.

***

А через три дня, почти в полночь, к Сергею вломился приплясывающий от волнения призрак и счастливо заорал:

— Серый! Ходи колесом! Ура! Ура!!!

— Да что стряслось?

— Поймали Мирнока!

— Где?! — возбуждение напарника передалось и Иванову.

— Далеко! Под Красноярском! По ориентировке! Туда уже Александрос с шефом рванули, проследить, чтобы вторично не свинтил и за бутылочки со спиртягой метиловой пообщаться! Завтра можешь домой ехать, первым автобусом!

От радостных известий инспектор пустился в пляс. Друг поддержал, благо, рекламная музыка, льющаяся из телевизора, который парень смотрел перед сном, тому способствовала.

— Это ещё не всё! — исполняя ногами замысловатую загогулину, пропел Швец. — Я с этой ночи в отпуске. Шеф перенёс! Приказал через неделю вернуться, чтобы на праздники в городе быть! И тебя не забыл — три дня увольнения дал, без дороги. Куда поедешь?

— К себе. А ты?