— Целестина дю Барбарей «Традиции и причуды Лазурного берега: справочник для путника»

Закат на балконе дома ее семьи был любимым для Рисы Диветри. За мостом Муро на западе солнце задело горизонт, и каналы города сияли. Вода и свет мерцали рябью до места, где Риса сидела на широких каменных перилах балкона, и ей казалось, что солнце протягивало к ней длинные пальцы. Она подумала, что расплавленное стекло было таким же раскаленным и красным, когда его доставали из печи.

Если бы кто-то заглянул в ее душу в ту ночь — ее последнюю в семье Диветри — он увидел бы, как сильно и она пылала?

В сумерках перила из известняка были теплыми и удобными, и она сидела на них. Внизу тянулись ветки кривого и старого оливкового дерева. Если Риса качала ногами, листья щекотали ей пятки. Далеко внизу корни дерева обвивали камни, склон спускался к каналу, и там гондольер пел медленную и красивую песню, проплывая мимо. За одинокой фигурой лежала площадь Диветри, а потом бежевые здания Кассафорте.

Рядом с ней стоял и прислонялся к перилам отец Рисы, он поймал мелодию гондольера и сам ее напевал, разглядывая город. Ее мать сидела неподалеку, задумавшись, на скамье на красно-черной плитке. Джулия Диветри, казалось, всегда улыбалась. Ее длинные темные волосы были заплетены с шелковым шнурком, ниспадали на ее плечо и платье косой. В руках она держала мольберт и кусочек красного мела. Ее пальцы плясали над бумагой.

— Кровь Буночио, — сказал отец Рисы, кивнув на рисунок матери. Он подмигнул Рисе. — Огненная и творческая!

— Ты женился на мне за мою смелую кровь, Эро, — ответила весело ее мать. Она продолжала делать набросок, изображая то, что потом нанесет на свои знаменитые окна. — Мне бы ее больше. Никогда не могу правильно изобразить купол замка, — она протянула рисунок. Ее идеальные линии набросали круглую крышу тронного зала замка. Еще несколько запечатлели две луны над ней, размещенные в идентичных созвездиях.

— Твоего таланта и огня хватит на нас двоих, любимая, — сказал он. — Я понял в первый день, когда увидел тебя, когда ты выглянула из окна и окликнула меня!

— В тот день я ощущала себя смелой.

— Ты была очаровательна, дорогая.

— Я знала, что увидела хорошего человека, — губы матери Рисы изогнулись, она вернулась к рисунку. — Даже если он оказался просто незнакомцем, проходящим по улице, — от знакомой истории Риса улыбнулась, она была рада услышать это в последний раз.