А женщина дышала все тяжелее, засовывая в рот червей одного за другим.

— Что, надоело жить, герцогиня? — мягко спросил он так, что у меня мурашки ужаса пробежали по спине.

— Что происходит, Рейв? — выдохнула я.

— А то, — воскликнула колдунья, плотно обхватывая подлокотники кресла, — что твой женишок меня проклял, запретив разговаривать. Запретив рассказывать об этом хоть кому-нибудь под страхом смерти. Но мне уже наплевать. Я и так почти труп!

— Ты проклял герцогиню? — шепотом спросила я, переведя неверящий взгляд на Рейва.

Не могло же это быть правдой. Или могло?

А некромант в ответ… пожал плечами.

— Мне уже наплевать, — повторила Ливия, закашливаясь. Сиплое дыхание превратилось в хрипы. Из уголка рта потекла струйка крови. Но она смотрела на Рейва уверенными темными глазами, полными смертельной ярости, словно вот-вот собиралась сотворить нечто ужасное.

Я не знала, где правда. Зачем Рейв проклял ее и проклинал ли вообще. Но если это и так, вероятно, на то были свои причины.

Сердце сжало от щемящего страха. Мне хотелось предупредить некроманта. Сказать, чтобы отошел подальше. Ведь эта женщина опасна. От нее веяло таким густым мраком, что становилось холодно. Грудь сковывало ужасом, леденило кровь.

— Совет знает, что смерть короля мертвых находится в сосуде на груди костяного дракона, — каркала Ливия, и Рейв с каждой секундой становился все мрачнее.

Ведьма подняла опухший палец вверх, указывая на огромную нежить, что парила над замком, распахнув широкие крылья. Все присутствующие невольно повернули головы, вглядываясь в костяного монстра, в его грудную клетку, внутри которой отчетливо виднелось пульсирующее алым маленькое сердце.

— А значит, дело за малым, так ведь? — захрипела женщина и вдруг перевела взгляд на меня.

Время будто замедлилось. Я видела, как глаза некроманта вспыхнули ужасом, он дернулся в сторону. Уже протянул руку, которая должна была вот-вот коснуться меня, прижать к нему. Но в этот миг Ливия Рендан выбросила вперед скрюченную кисть. В ней мелькнуло что-то темное и тонкое.

А затем стало оглушающе больно. Я опустила взгляд и увидела торчащий из груди длинный черный осколок. Со всех сторон его окружала Тьма. Она клубилась и истекала туманом. Тьма и была этим осколком.

Через несколько мгновений черный шип совсем исчез, оставив в корсете маленькое отверстие, от которого во все стороны стремительно растекалось мокрое пятно.

— Хорошо, что на черном платье не видно крови, — прошептала я, подняв растерянный взгляд на Рейва и наблюдая, как его лицо превращается в маску ужаса. — Было бы так некрасиво…