- Дэнэль! - возмущенно воскликнула я, и, поддавшись порыву, подошла к нему вплотную, нежно коснулась его пострадавшей от руки матери щеки. - Ты же знаешь, мне наплевать на ее мнение и на чье либо другое. Свое я составляю сама. Но мне очень важно твое! Я не хочу, чтобы ты думал, что ты ничтожество, потому, что это не так, - мне нестерпимо сильно захотелось его поцеловать. И чтобы успокоить эту боль в глазах, и чтобы просто снова ощутить его губы. И, черт побери, мне ничего не мешало это сделать!

 Дэнэль ответил тут же, будто сам желал этого поцелуя не меньше меня. Обхватил руками, прижал к себе и замер, нежно ловя мои губы, лишь изредка обжигая страстными поцелуями. Но почти сразу спохватывался и возвращался к прежнему варианту, будто боясь, что мне не нравится. Какая глупость! Но сейчас не место и не время заниматься разъяснением этого вопроса, так что я неохотно отстранилась, из объятий, впрочем, не выскальзывая.

 - Не говори так больше, - тихо попросила я, заглядывая Дэнэлю в глаза и, дождавшись кивка, продолжила. - Эта... дроуша (не могу я ее твоей матерью назвать) что бы ни говорила, все равно тобой дорожила, хоть и недооценивала. Но поезд уехал!

 Я все-таки сделала небольшой шаг назад. К сожалению, времени было в обрез.

 - Что уехало? - переспросил он, хотя особого любопытства в голосе я не слышала.

 - Это выражение такое, означает, что нельзя вернуть назад, - пояснила я. - Пойдем, Эфа с Костей ждут и волнуются, кстати.

 Последнее я добавила скорее для себя и поспешила достать зачарованные листки. Пропустив множество вопросительных предложений от Кости, я написала, что все в порядке, и мы скоро будем. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы они успокоились и дождались нас.

 Мы вышли из тупика и направились в сторону постоялого двора.

 - Мне нужно понять, кто я здесь такая по отношению к тебе и что я могу требовать от тебя и от окружающих по отношению к тебе, - продолжила я наш разговор в несколько ином ключе.

 - От меня - все что угодно, - ответил дроу, снова опуская взгляд в землю.

 - Вот так прямо все, что угодно? - даже опешила я.

 - Официально все, что не противоречит закону, на практике это условие не соблюдается, - уточнил он.

 - А чем тогда клятва верности отличается от рабства? - не поняла я.

 - Клятву обычно приносят ценные кадры, которые могут быть опасны матери дома или кому-либо другому. Их не используют в делах, с которыми могут справиться и слуги. Но ограничений никаких нет.

 - А-а, здравый смысл. Ну, хоть где-то он у дроу есть, - порадовалась я. - Не только изгонять и ожидать, что эльф вернется, могут. А по отношению к другим? Я могу сказать, что я жуткая жадина, и трогать тебя нельзя?