Вернулась в столовую, села. Джефф почти прикончил омлет.

— Хочешь еще?

— Нет, — улыбнулся он. — Это было здорово.

— Он на самом деле ненавидит мясной рулет, — обратилась я к Люсинде. — Не только твой, вообще любой. Если я его сделаю, он возненавидит и его. Так же, как и приготовленный моей мамой. Дело в том… Однажды, моя мама как-то обнаружила, что Джефф его не любит, и больше никогда его не готовит, а если, по каким-то причинам, рулет лежитл на столе, то у нее для Джеффа находится что-нибудь еще.

— Угода капризам, — сказал один из пожилых мужчин. Он сидел рядом с Сильвией, но я не помню, как его зовут.

— Да. И что?

— Как будто я не угождаю твоим капризам, — закатила глаза Сильвия.

— Наверное, меня тут неправильно поняли. Моя мама угождает капризам моего папы, как и наоборот. Это часть того, как они показывают любовь друг к другу, — Не уверена, отличная ли это идея вот так хвалиться перед всей семьей Джеффа, но повезло, возмущения не вызвало, хотя час назад могло бы.

— Здесь все блюда любимые, — сказала Люсинда.

— Да, понятно почему. Здорово. Икра замечательная. Как и суши. Но не всем нравится. Джеффу тридцать, а не три. Вряд ли ему это уже когда-нибудь понравится, — я посмотрела на Кимми. — Просто запомни: ты что-то пробуешь и, если тебе не нравится, на самом деле не нравится, тебе не обязательно давиться этим блюдом.

— Ненавижу картошку, — заявила она.

— Ну, иногда твой вкус может измениться. Стоит время от времени пробовать что-то, на всякий случай, — я лично картошку люблю, но тут тоже «все зависит от обстоятельств».

Другие дети приняли мое заявление, как возможность.

— Ненавижу горох.

— Ненавижу манго.

— Ненавижу свеклу.

Столовая наполнилась ненавистью к еде. Я взяла очередной кусок рулета.

— Нравятся булочки? — поинтересовалась у Джеффа.

— Да.

— Умеешь печь?