— К примеру, стать вашим оружием?

— Стать нашими рабами.

Вот, оказывается, в чем дело. Это не просто попытка захватить побольше власти, это возвращение в наш мир Гитлера. Этого маленького ублюдка пора останавливать — он шагнул за грань мании величия со своим универсальным рецептом счастья для всего мира: чистота расы и порабощение всякого, кто недостаточно для этого чист.

— Так, Левенталь Рид доволен той работой, что ты для него сделал?

— Он друг. Он поддерживает наше дело, — значит, Тафт всего лишь марионетка, что скорее подтверждение, чем неожиданность. — О, вы, парни, решили, что из машины удастся выбраться незаметно? Одно движение, и я стреляю.

Сейчас Тафт смотрел на них. Другого шанса у меня не будет.

Казалось, все происходит в замедленном темпе. Я начала движение быстро, но расслабленно, как учила меня мама. Целилась в голову, потому что противник закрывается заложником. Голова Джеффа дернулась в сторону, а Серин дернула Тафта за руку в другую сторону. Я выстрелила несколько раз. Башка Тафта взорвалась, как тыква, а пули из его оружия ушли в асфальт. Серин, освободившись от хватки Тафта отшатнулась в сторону. Я продолжила стрелять, теперь уже целясь в тело Тафта.

Кто-то оказался позади меня и обнял.

— Прекрати, Китти, — успокаивающе сказал Кэвин, когда туша Тафта грохнулась на асфальт. — Дело сделано, он мертв, — его ладони поползли по моим рукам. — Не хочу, чтобы в кого-то из нашей команды попала шальная пуля, — его ладони накрыли пистолет, и выдернули его из моих ладоней.

Кевин развернул меня и удержал, когда я вся задрожала.

— Все нормально. Ты все сделала правильно. Точно, как твоя мама, — он начал покачивать меня. — С Джеффом все в порядке, я вижу, как он встает. Все живы и выглядят целыми.

Я кивнула, спрятала в его груди лицо и продолжала трястись. Меня обняли другие, знакомые руки и Кевин отпустил меня. Мартини развернул меня к себе и поднял. Я обняла его обеими руками и спрятала лицо в его шее.

— Все в порядке, малышка, — пробормотал он и побежал куда-то, не поняла, куда. Но я больше не слышала других людей из моей команды. — Мы далеко от остальных. Они нас видят, но не слышат, — он чмокнул меня в макушку. — Ты сама знаешь, что все в порядке.

— Почему?

— Не стоит испытывать угрызений совести за убийство.

— Мама тоже так говорит.

— Так почему ты расстроилась?

— Я, — я подняла голову и посмотрела на Джеффа. — Я не хочу становиться, как те, кому все равно то, что они делают.

— Ты на них не похожа, Китти, — Мартини положил мою голову обратно себе на плечо. — И никогда такой не станешь. Он хотел застрелить меня сразу, как только ты избавилась бы от пистолета. Я чувствовал это. Он хотел убить нас. Ты же хотела нас защитить. В этом и разница. Ты никогда не станешь такой, как он или как Беверли, или кто угодно другой, с кем нам приходится сражаться.