-- Куда ведут эти тропы? -- угрюмо окликнул Сунгай Бел-Хаддата, когда тот зачем-то замешкался и остановил лошадь. Ворон оглянулся на джейфара.

-- Какие-то ведут к мелким сабаинам на горных склонах, -- холодно ответил он, -- некоторые протоптаны животными, иные никуда не идут.

-- Как же местные жители ориентируются здесь, -- еле слышно буркнул джейфар, но у Бел-Хаддата слух был отменный.

-- Когда-то дорога была куда шире и местами ограждена веревками, но в последние годы никто почти не ездит так далеко на запад, а если кому-то и нужно попасть в Кафзу или на перевал Ирк Эль Амар, -- он вскинул тяжелый подбородок, -- они обращаются ко мне.

До сабаина Умайяд, как сообщил с утра Ворон, было не меньше трех дней дороги. Поначалу все было мирно, как только могло быть; ни намека на человеческое присутствие в округе, Бел-Хаддат продолжал уверенно вести отряд вперед, на восток, и первая сильная неприязнь к этому человеку утихала, потому что привычка -- святое дело. В конце концов, большую часть дня он молчал, никогда сам не приближался к ним, оставаясь чуть в стороне. Тем вечером, когда отряд встал лагерем на крошечном плато, окруженном скалами, Острон исподтишка рассматривал жесткое лицо Бел-Хаддата и опять думал. "Я дал тебе проводника", сказал темный бог; был ли Бел-Хаддат этим проводником, как и Исан?..

Озадаченно он сообразил, что эти двое чем-то сильно похожи. Быть может, выражением лица; Исан точно так же будто не умел улыбаться, и его лицо оставалось фарфоровой маской. Конечно, у Ворона были совсем другие глаза.

На какое-то мгновение, -- но лишь на одно, -- Острону показалось, что в этом лице живет затаенная печаль, но пламя продолжало танцевать свой танец, и тени уже легли на него по-иному, снова оголив непроницаемый камень. В конце концов, через что довелось пройти этому человеку? Отчего, по какой причине он годами скитался по горам Халла, как неприкаянный?..

Исан между тем окончательно, кажется, пришел в себя после своей "нижней точки колеса" и в тот вечер опять негромко переговаривался с господином Анваром, задававшим ему вопросы. Виденный прошлой ночью сон не давал Острону покоя, поразмыслив над этим, парень поднялся и подошел к ним. Исан как раз только что закончил отвечать на очередной вопрос, и Острон уловил последнюю фразу:

-- Конечно, теперь все, что там было, давно погасло. ...Ты тоже хочешь о чем-то спросить меня, нари?

-- Да, -- кивнул Острон, бросив короткий взгляд на ученого китаба. Тот с благодушным видом полез копаться в своем вещевом мешке, выудил оттуда книгу в твердом переплете. -- Ты ведь знаешь, где находится Эль Габра, Исан?