Острон поднялся по трапу одним из последних и обернулся на пристань. Он помнил, как их провожали, когда они под командованием Халика уходили отвоевывать Тейшарк; сегодня и речи не шло о торжественных проводах, и людей на набережной было немного, никто из них почти не кричал и не махал руками. Он знал: это потому, что все понимают, небольшой отряд во главе с Одаренными уходит на решающую битву, из которой может не вернуться.

Дядя Мансур уже второй раз провожал племянника, стоя на пристани у самого трапа, и тоже лишь строго смотрел на него снизу вверх, поджав сухие губы. Острон медленно поднял правую ладонь, но почти сразу опустил ее.

-- Гребцы, по местам! -- крикнул нахуда Дагман, все утро ужасно ругавшийся из-за того, что нельзя было брать опытных матросов, пришлось обойтись Северной Стражей: ведь обратно этот корабль не поплывет, останется у левого берега Харрод.

Раздался звук барабана, и корабль тронулся с места. Острон продолжал смотреть на пристань. Сам Муджалед пришел проводить их, хотя у него наверняка было полно дел. Возможно, он уж больше никогда не увидит Косматого... как знать?

Ветер был благоприятный, и скоро уже Дагман велел разобрать шкоты, парус опустился и свернулся ракушкой, наполнившись воздухом; самбук начал развивать скорость. Острон знал, что доброму кораблю не понадобится много времени, чтоб пересечь реку, и вправду уже совсем скоро стало возможно различить противоположный берег, к которому они стремились; темный берег, сереющий, будто покрытый толстым слоем грязи. Еще ближе... и еще.

-- Вот это да, -- со смесью страха и отвращения прошептала Сафир, стоявшая рядом. Теперь можно было различить, что серое месиво на берегу реки движется.

Это были одержимые.

-- Искандер, первая пошла! -- вдруг рявкнул Дагман; их фигуры выделялись на фоне светлого неба, и Острон видел снизу, как Искандер на юте раскинул руки в стороны. Должно быть, с такой массой воды даже ему непросто управиться.

Потом уж он стремительно обернулся на нос корабля, почувствовав, будто самбук проваливается. Перед ними действительно образовалась настоящая пропасть, за которой вздыбилась гигантская волна, нахуда своим зычным голосом крикнул:

-- Травите шкоты, разгильдяи!

Самбук продолжал лететь вперед, в бездну, и Острону показалось, что они должны в мгновение ока достичь основания волны, но между кораблем и волной все еще оставалось расстояние. Он не сразу сообразил, что и волна двигается вперед с не меньшей скоростью, даже быстрей, пока вдруг ее гребень не начал опадать.

Последовавший за этим грохот оглушил всех, кто находился на самбуке. Волна исчезла, рухнула на левый берег, поглотив собой серую массу; едва начав различать какие-то звуки, Острон уловил приказ Дагмана: