Лишь один человек не участвовал в битве: Элизбар, сидевший на своем коне, сосредоточенно хмурился, и его глаза блестели. Он впервые за долгое время использовал свой Дар на полную силу и знал, что потом голова будет просто раскалываться от боли, но ему было все равно. Безумцы, атаковавшие отряд Одаренных, были уставшими и плохо вооруженными, но все же их была огромная толпа, и иногда зазубренные палаши дурной ковки находили цель; вот только царапины затягивались мгновенно, а метко пущенная кем-то стрела, засев в предплечье одного из стражей, даже внезапно сама вылетела из раны, словно кто-то выдернул ее.

Сражение длилось не дольше получаса, одержимых становилось все меньше, и наконец небольшая кучка их вдруг подалась назад, и они кинулись бежать; Сунгай было поскакал следом, в пылу драки ничего не желая, кроме как рубить их, но Острон окликнул его:

-- Погоди!

Они столпились вокруг Одаренного нари, тяжело дыша, и кто-то вдруг засмеялся. Улыбка была и на лице Хансы, подъехавшего к Острону в тот момент; парень радостно сообщил:

-- Подумать только, да мы могли бы справиться и впятером, честное слово! Если так и дальше пойдет, мы!..

-- Не глупи, -- оборвал его Сунгай, вернувшийся к ним. -- Это только начало. Ты слышал, что сказал Исан? Это нечистокровные безумцы, просто жалкие пешки, которыми темный бог наверняка и не надеется уничтожить нас, лишь измотать. Перед нами еще добрый месяц пути, и кто знает, что нас там ждет?

-- Не забывай, у них еще три долгара, если верить Исану, -- помягче добавил Острон. -- И Мубаррад его знает сколько маридов.

-- ...И, возможно, другие, -- пробормотал Искандер.

Джейфар между тем оглянулся на убегающих врагов, нахмурился:

-- Может быть, лучше добить их, Острон?

-- Ни к чему, -- возразил нари. -- Если они снова нападут, тогда мы убьем их. А пока... крови хватит на всех, Сунгай. Давай не будем мешкать и отправимся на юг.

Сунгай склонил голову.

-- Хорошо, ты прав. Я полагаю, ты все же хочешь, чтобы путь выбирал я.

-- Конечно.

Оставив после себя усыпанное телами поле боя, они отправились в дорогу; джейфар поехал впереди, и Острон чуть отстал от него; он оглядывался на остальных своих спутников, отметил, что у большинства из них после одержанной над таким числом противников победы настроение боевое. Это было хорошо. Полно еще будет времени для того, чтоб впасть в отчаяние...

Они обсуждали дорогу, которой направятся в Эль Габра, вчера ночью на крошечном совете избранных: только сами Одаренные (Ханса при этом бессовестно уснул на топчане, уверенный, что за широким плечом Искандера его не видно) и Исан, без которого обойтись было пока нельзя. Белоглазый по просьбе Острона набросал угольком на куске пергамента примерную карту, отметил жирным пятном черное сердце Хафиры, ткнул углем в наспех нарисованный ромб -- Тейшарк -- и сказал: