Это был белый мишка — очередная мягкая игрушка от отца. Мишка отправился в зеленую комнату, а папа продолжил избегать моего взгляда весь вечер.

Он хотел было заскочить домой для душа и смены одежды, и сразу же вернуться на работу, как делал предыдущие пару дней. Но мама не дала ему этого сделать при помощи банального скандала.

Так неприятно, когда она кричала. И как они только выносили друг друга все эти годы?

*

Перед сном отец все же зашел ко мне в комнату.

Спустя пару минут неловкого молчания глухим голосом он сказал:

— В половине девятого у нас сеанс. Доктор хотела с тобой немного пообщаться.

— Хорошо. Что ты будешь на завтрак?

Похоже, его сбил с толку вопрос. Он поднял на меня растерянный взгляд с насупленными смоляными бровями, переспрашивая:

— Что, прости?

— Собиралась сварить рис и потушить курочку с луком в соусе. Ты не против?

— Я… нет, — он неуверенно присел рядом со мной. — Все в порядке?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Но не могу же с кем-то поговорить об этом? Тем более со специалистом, который мог бы мне помочь.

Хватало и того, что я чуть не растрепала все Рани с ее жуткой способностью вытягивать правду из людей.

— Прости.

— Не делай так больше. Мне было больно и неприятно, — сказала я честно.

— Пожалуйста, прости, — отец мягко меня обнял. — Не знаю, что на меня нашло.

Хм. Действительно чувствовал вину и сожаление.

— У тебя для этого есть мама.

— Знаю, солнышко. Знаю. Пожалуйста, прости меня.