— Не знаю, где у того скафандра была кнопка, но как по мне — тот и этот абсолютно одинаковые.

— Принципиально разные, — голос Райдэка понизился и стал тягучим, как сладкая патока. — А не снимается он, потому что находится не в демонстрационном режиме, — командор, не разрывая со мной зрительного контакта, потянулся к кнопке, повернул ее сначала по часовой стрелке, потом против — так, словно открывал сейф, а затем надавил пальцами в центр кругляша.

Одежда схлынула с мужчины бесшумной волной, оставив командора только в темном комплекте термобелья, поэтому я с облегчением выдохнула. Ну, спасибо тебе, Вселенная, что не голый. То есть это он мне у Зарты демонстрационный режим, что ли, устроил? Засранец. Хотя… "демонстратор" я, в принципе, оценила.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — Райдэк приподнял бровь, склонив к правому плечу голову. — Агни…

Лакс, кожу словно тысячей иголочек проткнуло оттого, как он произносил мое имя: мягко, чувственно, растягивая первую букву, словно он собирался заняться с моим именем любовью и теперь доводил его до нужной кондиции медленной умелой прелюдией.

— Хочу, — резко выдохнула я и, ткнув в плечо Торна пистолетом для инъекций, всадила в него все отобранные мной препараты, включая два кубика снотворного. — У тебя три ребра сломано и кость на ноге раздроблена, — указала пальцем на показатели, возникшие на дисплее медкапсулы, — поэтому лечиться — и спать.

— Ты… — возмущенно округлив глаза, Райдэк посмотрел на свое предплечье, а потом метнулся злым взглядом ко мне.

— Я. Наглая рыжая стерва, — толкнув его на кушетку, осторожно уложила на нее его ноги и, задав программу восстановления организма, добавила. — Свое "фэ" сможешь высказать мне, когда поправишься, а сейчас — отдыхай.

Слабеющая от начавшего действовать снотворного рука Райдэка поймала мою, сдавливая так крепко, как могла, заставляя наклониться к мужчине.

— Спасибо, — вяло шепнул он, фокусируя взгляд на моем лице, а потом вырубился.

Даже спящим большой и сильный Торн не выглядел беззащитным. Я, как глупая малолетка, стояла и любовалась широким разворотом его плеч, мощной шеей, руками, ногами и жестким телом. Впервые за долгие годы я смотрела на мужчину не как капитан дрэйкерского расчета, а как настоящая женщина, очень ясно осознавая, насколько мне нравится то, что я вижу. Я могла врать Торну, своим парням, кому угодно, но только не себе.

Мне нравился этот мужчина. Слишком сильно нравился для того, чтобы я могла отмахнуться от него, как от наваждения и сделать вид, будто ничего не происходит. Я полезла за ним в шахту, потому что от одной только мысли, что Райдэк уйдет из моей жизни, как Шон и дед, у меня все внутри переворачивалось и сжималось. И усыпила я его больше потому, что не хотела отвечать на его вопросы, чем заботилась о том, чтобы он быстрее восстановился после травм.