А что, если я его сейчас убойной новостью огорошу, его честные и серьезные намерения таковыми и останутся?

Скажи ему, Шарлотта. Сейчас. Давай.

В этот самый момент к нашему столу принесли запеченную рыбу, но как только Стэнфорд поднял плетеную из лозы крышку блюда, мне в нос ударил запах какой-то местной специи. Слишком резкий. Невыносимо приторный.

К горлу подкатила тошнотворная волна. Зажав ладонями рот, я вскочила с места и побежала прочь, не зная в какой угол выплеснуть содержимое своего желудка.

Меня вывернуло у растущих рядом кустиков, сочувственно покачивающих мне своими тонкими ветками, а когда, разогнувшись, я жадно глотнула свежий воздух, над моей головой низко пророкотало:

— Шарлотта.

Развернувшись, я молча взяла протянутый мне Стэнфордом платок и, не зная, куда спрятать глаза, промямлила:

— Прости, видимо, съела что-то не то.

Стэнфорд круто заломил бровь и, как мне показалось, почему-то рассердился. Минуту он потрошил меня тяжелым давящим взглядом, а потом мрачно поинтересовался:

— Ты витамины принимаешь? Потому что беременным обязательно надо принимать витамины для правильного развития плода.

Бах. Моя челюсть отправилась в долгое путешествие к земле и не пообещала вернуться.

Финиш. Приехали. Он все знает? Откуда??? Мне абзац… Полный.

Грохнет. Вот сейчас перестанет изображать из себя милого перекачанного пупса и грохнет.

Язык у меня залип где-то под небом, и я, хлопая глазами, словно дурочка, уставилась на мужчину.

— А твой парень вообще в курсе, что с тобой происходит? — решил не выходить из образа заботливого папочки Стэнфорд, а я едва не съехала от облегчения под тот самый кустик, где минуту назад оставила непереваренную похлебку.

Мой парень? Фух. От сердца отлегло, но еще ощутимо потряхивало. Он не знает, кто отец ребенка. Господи, чему ты радуешься, Шарлотта? Тебе же все равно придется ему рассказать правду.

Я расскажу. Обязательно. Мне только надо придумать, как это правильно объяснить.

Боже, а если он скажет, что ему не нужен ребенок?

— Это не его дело, — опустив глаза, пробормотала я, не представляя, как сказать Просто Богу, что это — охренеть, какое его дело. Это, мать его, вообще дело его рук. О, простите. Не рук. Другого места.

— Поверь моему жизненному опыту, — менторским тоном занудил босс. — Я подобное уже видел. Кончилось это плохо. Нет, потом, конечно, все было хорошо, но лучше до такого не доводить.