– Я уговорю ее!

– Тогда иди – собирайся.

– Я мигом! – радостно сообщила Самека и побежала в дом, постоянно оглядываясь, не уехал ли я еще.

Не спеша, я навьючил Пылинку и стал готовить к выходу того безымянного старого коня, что нам подарила Адрианна. В конюшню ворвалась запыхавшаяся Самека, держа за плечом небольшой узелок. На ней был тот же потрепанный наряд, в котором она и приехала в Старобрадфель. По-моему, одежды ей стали тесноваты.

– Это все твои вещи? – спросил я скептически.

– Я не хочу брать то, что мне одолжила лер Беринна.

– Поехали.

Мы вывели лошадей наружу и направились к выходу из поместья.

– Ты сказала родителям?

– Да.

«Кружок, проверь, правду она говорит или нет».

– Точно сказала?

– Да.

«Ложь», – пришло от басха.

– Я очень не люблю, когда мне врут.

– Нет… – поникла девочка.

Мы подошли к выезду, где дежурил Охраняющий. Не помню его имени.

– Эй! Скажи Беринне, что Самека уехала со мной. И передай ей извинения от нас обоих.

– Да, лер. Передам.

– Вот видишь, – повернулся я к спутнице. – Ничего страшного не произошло. Если хочешь жить с нами, то изволь придерживаться некоторых правил. Главное – говори только правду, либо молчи.