Вздохнув, он набрал название: «Военно-политическая обстановка и перспективы развития армии и флота». Потом пробежал глазами материал, выбирая самое нужное — конспектировать все пятнадцать страниц было откровенно лень, а защита от копирования на лекции стояла получше, чем на иных секретных приказах. Глаза наткнулись на описание инцидента у Альфы Плеяд… Майор скривился. Эта довольно мерзкая история уже второй месяц не сходила со страниц прессы и успела бы порядком поднадоесть, если бы не всплывали все новые и новые подробности. Конечно, верить всему было глупо, но официальную версию, согласно которой в ракетной кассете одного из «Армагеддонов» случайно оказались четыре пятисотмегатонных «Люцифера», всерьез на флоте никто не воспринимал… Вполголоса говорили, что войска Коалиции, пытавшиеся оккупировать Цирею, столичную планету системы, наткнулись на отчаянное сопротивление. В результате «Армагеддоны», третью неделю утюжившие планету кассетными боеприпасами, и взяли на борт ядерное оружие… Мировое сообщество повозмущалось немного, больше для приличия, и затихло. Зато на пяти уцелевших планетах сопротивление прекратилось как по волшебству. В древности такую ситуацию, кажется, называли «право сильнейшего». Коалиция постепенно расширяла границы, а остальные государства делали вид, что все в порядке. Вахтенный тихо выругался — правительство опомнится, лишь когда над ними начнут носиться штурмовики. А может, и не опомнится, а быстро предложит своим войскам сложить оружие от греха подальше…

— Эй, на дыре. Как слышите? — прервал размышления вызов по дальней связи.

— Нормально слышу, «Утес». Чего хотели? — отозвался вахтенный.

— Мы тут завтра шаттл отправляем. Может, привезти чего? А то, говорят, к вам завтра большая шишка нагрянет.

— Нагрянет, чтоб ему пусто было. — Майор от души позавидовал дежурному по орбитальной батарее. Батареи не подчинялись флотскому начальству и могли плевать на них с высокой колокольни.

— Ну так привезти что-нибудь?

— Кофе. Мой кончается, а пить бурду из автоматов — увольте.

— Привезем. Кстати, у меня на радаре засветка в вашем направлении. У вас как?

— У нас — тишина и покой. — Ничто не радует так, как неудача товарища. Поэтому вахтенный и не спешил сообщать о сдохшей радарной станции. И без того весь флот иначе, чем «Дыра», их корабль и не называет.

— Ладно, пойду погоняю своих. До связи.

— До связи.

«До связи». Эх. Года четыре назад за такое ведение переговоров их бы мигом отправили на поверхность с понижением. А сейчас… Флот разваливается. Основным показателем боевой готовности стали бумаги. Кипы, груды бумаг, которые необходимо заполнять в строгом соответствии с методиками, разработанными умниками из штаба. А они только и делают, что сочиняют новые и новые. Директивы, методики, инструкции. На новые корабли денег нет, отчасти по этой причине старик «Дир» живет уже вдвое дольше положенного. И проживет еще столько же. О какой обороноспособности можно говорить, если на патрулировании — калоши типа «Дира»? А некоторые горячие головы в парламенте предлагают вообще уничтожить флот. Он, видите ли, портит добрые отношения с соседями. А ну как соседи решат разжиться парой планет за чужой счет? Но этим парламентариям безразлично, подхалимы при любом режиме выживут. Даже при оккупационном.