— Какая ты красивая! — восторженно выдохнула Оленька.

Я вывернулась из её рук, гордо выгнула спину, вздыбила шерсть, потом потянулась, показав когти на передних лапах.

— И грозная, — согласилась она. — И оборот у тебя очень быстрый по времени. Эх, пристроит тебя княгиня Рысьина за кого-нибудь нужного для усиления клана, оглянуться не успеешь.

— Меняу? — возмутилась я. — Пусть себяу пристраивает, если у клана нужда в усилении.

Оленька хихикнула и почесала меня между ушами. Я аж прижмурила глаза от нахлынувших приятных ощущений. Вообще, в облике рыси всё воспринималось совсем не так, как в человеческом. Что-то становилось ярче, что-то тусклее, что-то приобретало важность, а что-то становилось совсем несущественным, мелким и ненужным. Во всяком случае глупые человеческие дрязги точно уступали чесанию и поглаживанию, которые Оленька почему-то прекратила. Пришлось боднуть её головой, намекая, что раз уж я показала своего зверя, извольте за это платить хоть так, если уж своего не показываете.

— А зачем Волкову нужны были смотрины? — спросила я почти умиротворённо, когда подруга опять положила руку мне на голову и начала гладить со всей тщательностью.

— Не знаю, он нам не докладывает, — проворчала Оленька, внезапно помрачнев. — Возможно, хотел убедиться, что твой зверь правильный, сильный и без отклонений. Иногда вторая суть берёт верх над первой, особенно в зверином облике, и оборотень полностью отдаётся звериным инстинктам. Это серьёзный порок.

— Он на меняу пытался воздействовать магией, — пожаловалась я. — Причём Рысьина ему даже фи не высказала, словно ничего и не было.

— Она могла не почувствовать, — пояснила Оленька. — Ментальное воздействие для остальных проходит незаметно. Хорошо хоть, таких магов раз-два и обчёлся.

— Плохо, что один из них Волков, — разом помрачнев, заметила я, подумав, что в следующий раз не подстрахуюсь, так опять отправлюсь, куда не собиралась.

— Плохо, — согласилась Оленька. — Но из плюсов: внушение требует очень много магии, резерв после восстанавливается хуже, чем когда тратишь на что-то другое. Это Саша при мне жаловался как-то, — пояснила она в ответ на мою удивлённо поднятую голову. — Он маме говорил, мол, какая досада, такое прекрасное умение и такое ущербное. Ничего серьёзного не внушить, только по мелочи, кому-то одному и на время, а откат прилетает серьёзный. И на кровных родственников не действует. А то бы он развернулся, уверена! Акции-то на маму записаны.

Она зло фыркнула, выражая своё отношение к кузену, и продолжила меня весьма энергично гладить и почёсывать. Я разнежилась совершенно и внезапно поняла, как оборотни отличают себе подобных от обычных людей: в запахе подруги присутствовала резкая нотка, которой не было больше ни у кого в доме, но которая была в остаточном запахе Рысьиной и моём. Получается, оборотни так и отличают друг друга. А маги? Как они понимают, кто перед ними: маг, оборотень или обычный человек? И понимают ли это оборотни?