Молодой человек кивнул.

— Смысл сказанного верен. Но вот форма…

— Согласна, — кивнула сестрёнка. — Лучше б было хокку.

— Даска! — рявкнул Мец.

Девочка замолчала и насупилась, надув губки.

Но едва спустившуюся на плечи тяжёлую гнетущую тишину попытался отогнать слабый грустный голосок Сарки.

— Он ведь не любит хокку на богемийском.

Тройняшки усмехнулись. Как-то не очень весело. Даже чересчур старательно.

Они словно бы усилием воли пытались прогнать дурные мысли, изменить саму реальность могуществом чистого желания и детской невинности. Словно бы если не замечать беды, то и она не сможет заметить их самих.

Вот уже Сарка упорно трёт глазюки, улыбаясь настолько широко, насколько это было физически возможно. Вот Даска скалится во все зубы. Пусть выглядит это скорей агрессивно, чем весело, но попытка засчитана.

Лучше всех получалось, конечно же, у Радки. Она лучше остальных сестрёнок всегда перевоплощалась на сцене.

Мец покачал головой.

— Ладно. Пойдёмте. Мы достаточно долго гуляли. Думаю, он уже вернулся домой.

— Гуляли, как же? — проворчала Радка. — Ты нас заставил уроки делать.

Молодой человек пожал плечами.

— Нужно было как-то время убить.

Сестричка наставительно подняла пальчик.

— Вот-вот! Убить! А ты что сделал? Заставил нас провести его с пользой!