Корабль назывался «Сладкоголосый крикун». Он доставил их до Восточного Дозора-у-Моря за несколько дней.

На сером, продуваемыми всеми ветрами берегу Тюленьего залива они причалили к обледенелому пирсу. Их встречали – несколько человек в черном во главе с сиром Коттером Пайком.

Похоже, вороны предупредили его о прибытии гостей, и он не выглядел удивленным.

Более того, на его лице и лицах сопровождающих читалось откровенное удовлетворение, и Берик быстро разобрался в чем тут дело – не каждый день Дозор получал двадцать взрослых и хорошо обученных воинов.

Сутки они отдыхали в небольшом замке Дозора-у-Моря, а затем отправились на запад, вдоль Стены.

Стена поразила всех. Даже спокойный Торос выглядел изумленным. Она потрясла их своим величием, красотой и мощью. От нее постоянно шел холод, а еще она внушала какое-то неуловимое чувство уверенности и спокойствия.

Их дорога была пустынной и пролегала мимо давно заброшенных, обвалившихся и потерявших всякий вид замков – Зеленого Стража, Инистых Врат, Дубового Щита и нескольких других. Ночной Дозор испытывал серьезный кадровый голод и бросил некогда важные опорные пункты на произвол судьбы.

В Черном замке их встречал Джон Сноу, лорд-командующий Ночного Дозора.

Глава XXI. Одинокий волк погибает, но стая живет

Глава XXI. Одинокий волк погибает, но стая живет

– Леди Аррен, я еще раз повторяю – ваш сын Роберт отправится вместе со мной в Королевскую Гавань. Вы останетесь в Орлином Гнезде, но можете набрать ему любую свиту. Это решено окончательно – мальчик покинет Долину и примет королевское гостеприимство.

Все мы расположились в огромном королевском шатре, рассевшись в удобных полу-креслах вокруг большого стола.

Слуги приносили легкие закуски и обновляли вино в кубках. Снаружи стояла многочисленная стража и временами со стороны доносилось ржание коней, чей-то веселый смех и далекие удары походного молота по наковальне. Не иначе, кто-то перековывает у кузнеца свою лошадь. Свежий и прохладный воздух бодрил даже в шатре. Пахло лежащим в горах снегом, готовящейся на кострах едой и сырой землей. Впрочем, вонь большого лагеря частично забивала все прочие запахи.

К этому моменту мы говорили уже достаточно долго. Лиза Аррен всеми силами упиралась и пыталась как-то повлиять на решение забрать Роберта в Королевскую Гавань. Когда сидящий по левую руку лорд Эймон Эстермонт сказал, что за непокорность и бунт на Арренов и всех их вассалов налагается контрибуция в размере миллиона золотых драконов, она практически сразу согласилась. Кажется, такая мера начала входить у меня в привычку. Не знаю, это начало хорошей или плохой традиции? Если лорды будут знать, что их возможное восстание будет оцениваться в такую сумму, это поможет не допустить конфликты или наоборот будет их стимулировать?