Казнь произошла в полдень. Ее вывели на площадь. Вокруг стояла многочисленная толпа – пришедшие из деревни крестьяне, бедняки, ремесленники, торговцы, моряки из порта, стражники, женщины и дети. Множество рыцарей и лордов. На отдельной, богато убранной трибуне, расположился король, его родственники, свита и несколько молодых и красивых девушек и женщин. А еще там сидели и хмурились Квентин Мартелл и Клетус Айронвуд. Парни выглядели взволнованными и угнетенными. Никто из них так и не смог поднять свой взор и встретить ее взгляд. Они чувствовали свою вину, понимали, что война проиграна, но сами они остались в живых, а Дейенерис Таргариен сейчас казнят.

На площади стояла звенящая тишина. Ни одного крика, насмешки или радостного смеха она так и не услышала. Воздух пах свежестью и приближающимся с моря штормом. А еще он почему-то пах красными апельсинами, теми, что в изобилие растут в Водных Садах в Дорне.

Вперед вышел глашатай:

– За развязывание войны и за попытку узурпации утраченного Безумным королем Эйрисом трона; за убийство королевских родичей, лордов и многих других людей; за участие в мятеже и за то, что привела в Вестерос безбожников и дикарей дотракийцев, а также евнухов-Безупречных – Дейенерис Таргариен, так же известная как Бурерожденная, Неопалимая, Мать Драконов и королева Миэрина, Юнкая и Астапора приговаривается к смертной казни путем отсечения головы. Да будут Семеро благосклонны и милостивы к ней!

Следом появился Великий Септон, облаченный в богатые одежды и великолепную тиару. Он стал читать молитву и к ее удивлению, король первым присоединился к ней. Его чистый голос легко перекрыл слова Великого Септона. За королем, словно опомнившись, молитву подхватили лорды и рыцари, девушки и женщины, стражники и простой люд. Их слитный голос набрал силу и Дейенерис похолодела.

Неизвестный молчаливый палач мягко взял ее за руку и подвел к плахе. Она встретила полный печали взор Джоффри и внезапно кивнула ему.

Этот человек не был злым по своей природе. Возможно, он один из лучших мужчин, что ей довелось встретить. Но у него есть дети, родичи и друзья. У него есть Долг – и она знала, что такое королевский долг и как это важно. Он просто не мог повести себя иначе. В этот момент она все поняла окончательно. Она не простила и не собиралась этого делать. И все же ей стало жаль, что она и Джоффри оказались во враждующих сторонах. Все могло сложиться иначе.

Странная тишина и благодать уже коснулись ее сердца, прогоняя обиды, рассыпавшиеся амбиции и боль. Она спокойно и очень грациозно встала на колени. Еще раз осмотрев всю площадь, Дейенерис улыбнулась чуть загадочно и положила голову на теплое, нагретое солнцем, дерево. Пусть все эти люди запомнят последнего Таргариена именно таким.