— О чем вы говорите? — князь пришел в себя и теперь лихорадочно соображал, как выстраивать линию разговора.

— О преступлении, совершенном князем Щербатовым, — я придал голосу побольше металла. — Мои специфические знания позволили выяснить картину произошедшего. Пусть и не в точных деталях, но близких к этому. Хотите знать?

— Э… Извольте, сударь.

— В день рождения Колояра на имение Волоцких было совершено нападение наемников, которые были завербованы князем Щербатовым для ликвидации рода. В тот вечер погибло не менее восьмидесяти человек, и все — дворяне, союзники Волоцких. Бойня, обычная хладнокровная бойня. Я выяснил, что Ставера убрали не просто так. Он женился на Арине Лихачевой, которую прочили князю Щербатову. Да, он нарушил негласные правила аристократического истеблишмента, и князь Борис счел возможным таким образом отомстить за позор. Ну, это он так считал. Ведь формально еще не было даже помолвки, только устные договоренности. Выражаясь сухим циничным языком, Ставер заслужил свою судьбу. Но Щербатов пошел на преступление. Убил молодую мать, невинных людей, и всех, кто был верен Ставеру. Оставил в живых только Колояра, обрекая его жить в сиротстве и с блокираторами Дара на руках. «Веригельн». Вам известен сей артефакт?

— Да, — кивнул Демидов. — Я знаком с историей своего подчиненного в общих чертах, и не видел никаких признаков, что в убийстве замешан князь Щербатов. Вы отдаете себе отчет, что предъявляете тяжелые обвинения знатному и уважаемому человеку?

— Более чем уверен в этом, — источая спокойствие, ответил я. Херес неплох, можно посмаковать. Пусть князь подумает над моими словами. Выдержав паузу, продолжил. — Я назову сейчас имена людей, которые участвовали в бойне. Вы можете мне не верить, светлейший, но, если они знакомы вам… Невзор, личный архат князя Щербатова. Мисяй — исполнитель всех грязных поручений. Оба они были в спальне Волоцких, где и застрелили родителей Колояра.

— Откуда вы взяли такие подробности? — Демидов был слегка ошарашен. Слегка? Пожалуй, он получил чувствительный удар. Встав с кресла, он снова налил себе и мне из бутылки. Я продолжал сидеть, а хозяин заметался по кабинету, меряя его шагами.

— Могу даже слово в слово передать разговор, который там происходил, — безжалостно бил я.

— Двадцать с лишним лет прошло…, - Демидов остановился. — Двадцать! У кого-то еще остались в памяти моменты того события?

— Уверяю. Так и есть.

— Невероятно. Если вы, господин Прохоров, настаиваете на своих обвинениях, я должен хорошо подумать. Это меняет дело. Но, к сожалению, я не могу устроить встречу с Колояром. Он пропал. Сбежал. Нарушил контракт.