— Да, — просто отвечал он.

— Зачем ты пошел сюда, если знаешь, что это запрещено?

— Я надеялся увидеть… — Голос Талиесина сорвался.

— Ты надеялся увидеть, — чуть насмешливо повторил Древний. — И что же ты увидел?

— Ничего, владыка, — отвечал Талиесин.

— Ты правильно называешь Меня владыкой, — произнесло существо. — Выходит, ты все-таки кое-чему научился. А что еще ты узнал?

— Я… я научился петь, как поют барды, — отвечал Талиесин. Гордость придала ему отваги. — Я узнал тайны слов, и стихии повинуются моему голосу. Мне ведом обычай лощины и леса, воды, воздуха, огня, земли и всякой живой твари.

— Ты и впрямь всеведущ, о мудрый среди людей, — мягко поддразнило существо. — Отвечай же Мне, если можешь: почему одной ночью светит луна, а другой так темно, что не видишь щита и копья в своей же руке?

Талиесин задумался, но в голову ничего не приходило.

— Почему камень такой тяжелый? — вопрошал Древний. — Почему шип такой острый? Скажи Мне, коли ведаешь: кому на том свете лучше: легконогому юнцу или седовласому старцу?

Талиесин пристыженно молчал.

— Знаешь ли ты, можешь ли гадать, кто ты, когда спишь: тело, душа, светлый дух? На чем держатся основания земли? Кто вложил в землю золото, из которого сделана твоя гривна? Что остается от человека, когда кости рассыплются в прах? Что ж ты не отвечаешь, искусный бард?

Талиесину казалось, что он разучился говорить. Слова не шли изо рта. Невежество окутывало его плащом, щеки горели от стыда.

— Неужто тебе нечего сказать, о Слово Написанное? — вопрошало существо. — Нечего? Что ж, хоть в этом видны начатки премудрости, Сияющее чело. Многие лепечут без толку, когда надо бы внимать. Ты слушаешь?

Талиесин кивнул.

— Хорошо. Я сказал, что научу тебя говорить. Помнишь?

Талиесин помнил. Он снова кивнул.

— В день твоего освобождения речь вернется к тебе и придут слова, которые Я тебе дам. Ты будешь Моим бардом, Моим вестником, ты возвестишь Мое Царство среди людей. Люди услышат твой глас и поймут, Кто им глаголет. Они услышат тебя и уверуют.

В Темное время народ твой обратится к тебе и к тому, кто придет за тобою вслед, и вы принесете им свет, который Я тебе дам. Понятно тебе, Сияющее чело?

Талиесин не шелохнулся, и существо сказало: