Что странно — это ее не угнетало! Напротив, была в этом какая-то приятная надежность, в которую Харита поверила, хотя кому бы, как не ей, знать, что в жизни нет ничего устойчивого.

Она ехала рысью, отдавшись свободному течению мыслей, которые проносились в голове, словно птицы в небе, порхающие над кронами деревьев. Дорожка вывела ее на тенистую лесную поляну. Посредине поляны было озерцо, в которую впадал чистый ручей. Харита натянула поводья и, глядя, как бегут по воде отражения облаков, позволила лошади шагом выйти на мшистый берег.

Берега озера заросли камышом и высоким перистым тростником. Место это было недалеко от дворца, Харита проезжала здесь раз или два и еще тогда подумала, что тут, наверное, хорошо искупаться. Сейчас, когда она глядела на озерцо, мысль эта вернулась. Она спрыгнула с лошади, стреножила ее, подошла к берегу, сняла сапоги, распустила волосы и вошла в воду.

Высоко в небе висел жаворонок, и песенка его золотым дождем сыпалась на землю. Солнце сияло, по поверхности воды плыли облачка. Харита зашла по грудь, подогнула колени и откинулась на спину, чувствуя, как прохладная влага забирается под сухую одежду.

Она плыла, волосы и одежда медленно, приятно колыхались в воде, алмазные капли сверкали на коже и сбегали с пальцев, когда она мерно поднимала и опускала руки. Она закрыла глаза и плыла, отбросив мысли и тревоги, отдавшись полдневной дреме, и сама не заметила, как начала вполголоса напевать песню, слышанную вчера в пиршественном зале.

Талиесин видел, как серая лошадь во весь опор вылетела со двора. Он смотрел, как конь и золотоволосая всадница несутся по склону Тора и дальше по дамбе через болота, потом ринулся следом. Он не думал, что будет дальше, не собирался догнать ее, просто боялся потерять из виду. Она манила его своей загадочностью. Царственная и величественная, прекрасная и недоступная, она казалась обитательницей Иного Мира, которая по своей прихоти исцеляет или губит прикосновением.

Юноша ехал в отдалении, не желая показаться назойливым. Он заметил, что девушка прекрасно держится в седле, но вскоре стало ясно: если она и направляется куда-то, то явно не торопится. Впрочем, нельзя было сказать, что она бесцельно едет, предоставив коню идти, куда он хочет.

Наконец Талиесин решил, что царевна не направляется в определенное место, но и не скачет без цели — она совершает привычный круг, объезжает уголки, настолько знакомые, что она, не задумываясь, поворачивает на нужную тропку.

Харита и впрямь безошибочно выбирала дорогу, но Талиесин-то этих мест не знал и вскоре потерял ее из виду. Она въехала на холм и остановилась на вершине возле нескольких вязов. Талиесин тронулся следом, однако, когда он оказался в рощице, Харита уже исчезла.