— Верно, верно, — согласился Талиесин. — И все же людям легче было бы обратиться, если бы Единый Бог являл Себя более открыто, разве не так?

— Возможно, — сказал священник. — Некогда Он пришел в мир как человек, и многие уверовали, а многие — нет. Увидеть — еще не значит поверить. И потом Спаситель хочет, чтобы в мире была вера. Вера спасает нас от греха и смерти. Что это за вера, если мы будем верить лишь в то, что видели и осязали?

— Так это очень важно — верить?

— Очень, — сказал Давид. — Только через веру мы приходим к истинному Богу.

Талиесин надолго задумался и наконец спросил:

— Почему Он выбрал меня? И почему явил Себя именно здесь?

Коллен изо всех сил старался следить за разговором. Сейчас он не выдержал и вмешался.

— Он свел нас всех вместе, — ликующе объявил он. — Мы — здесь. Мы — здесь. Мы — вместе.

— Хорошо сказано, Коллен, — одобрил Давид. Коллен улыбнулся робко и отвернулся поворошить палкой костер. — Все так и есть. — Священник взглянул на барда, лицо его в свете костра горело радостным рвением. — Господь привел нас сюда с определенной целью. Хорошо, Талиесин, я наставлю тебя в вере. И вместе мы воздвигнем крепость — крепость веры, и тьма ее не объемлет!

Они проговорили далеко за полночь. Как и ожидал Давид, Талиесин оказался способным учеником. Его ум мог сравниться только с его прозорливостью и памятью.

Давид договорился до хрипоты. Он описал землю Израильскую и древние пророчества о приходе Мессии, рассказал о рождении Иисуса, Его жизни и чудесах, объяснил значение распятия и чудесного воскресения, когда Иисус восторжествовал над смертью. Он и дальше продолжал бы рассказывать, потому что Талиесин готов был слушать до бесконечности, но костер потух, и ночной холод начал забираться под одежду. Давид потер глаза, взглянул на догоревшие уголья, на брата Коллена, заснувшего прямо на земле. Глубокая тишина покрывала холм, луна уже зашла, и стало совсем темно.

— Довольно на одну ночь, — устало сказал Давид. — Ах, — вздохнул он. — Послушай… Так звучит мир и покой.

— Сама ночь утишила мирские борения, — отвечал Талиесин, — чтобы почтить Того, Кто принес нам мир.

— Аминь, — зевая, отвечал Давид. — Пойдем же и мы, отдохнем с миром, пока еще есть время.

В общей сложности Талиесин провел с Давидом и Колленом четыре дня. Под конец этого срока Давид устало покачал головой и воскликнул:

— Я поведал тебе все, что знаю! Только святые отцы в Туре могут рассказать больше. — Он сощурился. — Тебе надо отправиться туда, Талиесин. Сядь у их ног — вытяни из них все, как вытянул из меня! По крайней мере, их познания истощатся не так скоро.