— Владычица озера, — нежно произнес он, простирая к ней ладони. — Приветствую тебя.

Харита оперлась на его руку, и они вместе пошли к мшистому берегу.

— Ты — дочь короля-рыболова, — сказал он, помогая ей выйти из воды.

— Да, — отвечала она. — А ты — певец. — Она взглянула на него спокойно, хотя в душе ее все бурлило и пело. — Есть ли у тебя имя?

— Талиесин, — отвечал он.

— Талиесин… — Она произнесла это имя, словно ответ на вопрос, мучивший ее долгие годы, затем повернулась и пошла к лошади.

— На языке моего народа это значит Сияющее чело, — объяснил Талиесин, догоняя ее. — А у тебя имя есть? Или при встрече с тобой люди просто произносят прекраснейшее из известных им слов?

— Харита, — с опаской отвечала она.

Он улыбнулся.

— На языке твоего народа это должно означать «прекрасная»

Она, не отвечая, отвязала лошадь и перебросила веревку через седло. Поставила ногу в стремя и увидела, что она босая. Теперь они оба смотрели на ее ступню, все еще мокрую после купанья, в глине, с прилипшим обрывком листа, — и Талиесин рассмеялся. Его чистый смех раскатился над поляной.

Харите показалось, будто опрокинули амфору, но вместо вина или оливкового масла выплеснулся радостный смех — выплеснулся и серебряными ручейками заструился в зеленой траве. Она тоже рассмеялась, и голоса их взмыли над деревьями, словно птицы, крыло к крылу.

Не переставая смеяться, Талиесин сбегал на берег, подобрал сапоги и шнурок для волос. Однако, когда он вернулся, девушки на том месте уже не было. Он услышал позвякивание конской сбруи и, подняв глаза на звук, увидел, как Харита исчезает в лесу. Первым его порывом было тоже вскочить в седло и кинуться вдогонку. Тем не менее он продолжал смотреть, покуда она не скрылась, и лишь после этого пошел к своему коню, сел в седло и поскакал к Тору, прижимая к груди сапоги и шнурок.

Аваллах хмурился, уперев подбородок в руку. У него за спиной, мрачный и страшный, словно гранитный истукан, замер Аннуби. Эльфин и Киалл сидели на скамье напротив, лица их были темны от гнева и печали. Хафган, закутанный в синее одеяние, опирался на рябиновый посох. Голова его была наклонена, глаза — полуприкрыты, выражение — сосредоточенное.

— Страшные события, — помолчав, сказал Аваллах. — Ваш рассказ сильно меня опечалил.

— Нам самим тяжко об этом говорить, — сказал Эльфин, — но такова истина.

— До последнего слова, — горько вставил Киалл. — Клянусь жизнью!

— Так вы считаете, что эти раскрашенные люди, эти варвары, о которых вы рассказали, придут и сюда на юг?

— Со временем, возможно, — отвечал Эльфин. — Хотя в Диведе мы слышали, что император забирает два легиона из Галлии и вновь посылает войска оборонять Вал.