Чародейка стала подниматься. Круг, еще один, и еще… Лестница вилась серпантином и не желала заканчиваться. Когда Надя поднялась на площадку лантерны, ей казалось, что она сейчас выплюнет собственные легкие.

В фонарном помещении было холодно и пусто. Сквозь пыльные стекла в комнату падал рассеянный свет загробного дня. В середине комнаты, на каменном постаменте стояла железная лампа под синим, стеклянным абажуром. Надя подошла к ней, притронулась кончиками пальцев — лампа была холодной.

За ее спиной кто-то появился. Надя не видела, но чувствовала, что в комнате не одна. Она медленно обернулась.

Это была Марина.

— Все закончилось, смертная.

Богиня небрежно расположилась в плетеном кресле, закинув ногу на ногу.

— Ты сыграла свою роль, так что пора заканчивать этот спектакль. Ты верткая, как угорь, но теперь — все. Роджер никогда не проснется, Мак позаботится об этом.

Богиня засмеялась и лениво поднялась ей навстречу.

— Ты больше не нужна, рыбка. Теперь здесь новая хозяйка.

Надя прищурилась.

— Так себе хозяйка. Ты в своем новом доме даже огонь разжечь не можешь.

— Мне он ни к чему. Это заботы людей, а не богов.

Надя сжала кулаки.

— Да что с тобой?! Тебе плевать на людей, на богов, на родных и на любимых! Почему бог мертвых с железными обручами на сердце добрее, чем мать вод, хозяйка источника жизни?!

— О! Ну теперь все встанет на свои места. Твой Роджер никогда больше не наденет корону мертвых. Теперь здесь я королева, жестокая и бессердечная, какой и полагается быть хозяйке загробного мира!

— Нет, не полагается, — твердо сказала Надежда, и по ее спине прошел холодок. — В мире людей действуют человеческие законы, справедливые или нет. Но здесь, в мире Роджера, законы божественные, его законы! После смерти люди имеют право на справедливость, и не тебе быть здесь хозяйкой.

— А кому? Тебе, что ли? — Богиня расхохоталась и поднялась из кресла. — Кольцо не меч.

Надя знала, что должна сделать. Она так долго бежала, сопротивлялась и пыталась избежать этого, но теперь, оглядываясь назад, вдруг поняла, что оказалась в нужном месте — дома. И она приняла себя, свою судьбу, свое место в мире. Приняла и рассмеялась над собственными страхами, над всеми предрассудками, в которые верила.

Марина хмурилась, чувствуя, что что-то идет не так.

— Я пришла сюда просить армию, — сказала Надежда. — Умолять о помощи. Но не нужно просить и требовать не нужно. Ты не будешь править этим миром, мать вод, потому что у него уже есть хозяева. Это королевство моего Роджера и… мое. Я — Черная царевна, я — Царица мертвых, госпожа и мать, супруга и хозяйка. Это, — она повела руками вокруг, — мое единственное царство, и я отрекаюсь от других. Здесь не будет других царей кроме него, не было и не может быть. И пока он спит, я буду хозяйкой. Я принимаю мою корону. И мои ножницы.