УжасыКогда мы снова встретимся...стр 4
Светлый фон
Мама мыла посуду в огромном тазу. Я прыгала и вертелась вокруг неё, не в силах усидеть на месте, мешалась и путалась под ногами. И чтобы чем-то меня занять, мама велела уносить помытую посуду на широкий обеденный стол и расставить сушиться. Мою энергию направили в нужное русло, и я с удовольствием носилась по заданной траектории, пропуская мимо ушей мамины предупреждения об осторожности. И вот, когда вся посуда была перемыта, а я уже не так резво несла к столу последнюю кухонную утварь (любимый мамин горшок, в котором она запаривала кашу в печи), моя нога зацепилась за домотканый половик, и мы с горшком ожидаемо грохнулись на пол. Глиняный горшок разбился на множество черепков. Мама обернулась, расстроенно всплеснула мыльными руками и принялась мне выговаривать за неаккуратное поведение, мол, она же предупреждала! А в чём теперь нам кашу делать?

Я виновато повесила голову: мне ужасно не хотелось, чтобы мама расстраивалась. К тому же непонятно было, почему она так переживает, ведь этот горшок так легко починить! Прищурившись на черепки, я взмахнула рукой, и остатки горшка, взлетев в воздух, закружились по спирали, срастаясь и склеиваясь между собой без какого-либо намёка на трещины. Через несколько секунд в моих руках оказался абсолютно целый горшок и, довольная, я протянула его маме. Но та, вместо того, чтобы обрадоваться, отшатнулась от меня и посмотрела так, будто этот мой поступок гораздо более ужасен, чем предыдущий.

Я виновато повесила голову: мне ужасно не хотелось, чтобы мама расстраивалась. К тому же непонятно было, почему она так переживает, ведь этот горшок так легко починить! Прищурившись на черепки, я взмахнула рукой, и остатки горшка, взлетев в воздух, закружились по спирали, срастаясь и склеиваясь между собой без какого-либо намёка на трещины. Через несколько секунд в моих руках оказался абсолютно целый горшок и, довольная, я протянула его маме. Но та, вместо того, чтобы обрадоваться, отшатнулась от меня и посмотрела так, будто этот мой поступок гораздо более ужасен, чем предыдущий.

Вечером мать рассказала на семейном ужине о происшествии с горшком отцу и братьям. Папа посмотрел с беспокойством и тревогой. Хоть мне и пять лет, я уже знала, что означает этот взгляд — однажды он уже так смотрел на меня, когда я сильно болела и долго не могла выздороветь. Братья же поглядели с любопытством и лёгкой насмешкой, кажется, они не очень-то поверили маме. И точно: один из них поднапрягся и сломал свою деревянную ложку, которой собирался хлебать щи, а затем протянул её мне: