- Что знаю?

- Откуда ты знаешь про бусы?

Рука женщины так стиснула коралловые бусы на своей шее, что на белой коже заалели некрасивые следы, грозившие превратиться в кровоподтёки. Я улыбнулась:

- Эта история стара как мир. А кто ты?

- Ты не знаешь?

- Нет.

Лицо женщины исказила гримаса, она прерывисто вздохнула и вытянулась в струнку:

- Я королева.

Я склонила голову:

- Простите, Ваше Величество.

- Ах, оставь! Прошу тебя, без формальностей.

Потом она как-то диковато улыбнулась и с отчаянным весельем в голосе спросила:

- Что же, менестрель, может, ты знаешь, что мне делать? Как вернуть его любовь?

- Чью любовь? Короля?

Подобие улыбки всё ещё кривило её рот, когда она произнесла:

- Прости, менестрель, не нужно мне было тебя спрашивать.

Я вдруг внимательнее посмотрела на королеву: "Господи! Девчонка же совсем - лет двадцать, не больше. Красивая, как фарфоровая куколка и в глазах море боли". А ещё я увидела в этих глазах смерть, которую она неосознанно призвала. Я помедлила, молча глядя ей в глаза, а она, не отрываясь, смотрела в мои.

- Хорошо, - сказала я, наконец, - я скажу тебе, что делать, но это долго, трудно, больно и совсем не обещает возврат любви короля, если она была, конечно. Зато, если выдержишь - сможешь жить.

Королева жадно сглотнула:

- Скажи мне, скажи! Я заплачу.