Воткнув лопату в снег, Рамут достала из кармана трубку, набила её щепотью любимого бакко и зажала в зубах. Выбив с помощью огнива искру на трут, она раскурила трубку и втянула густой, терпко-сладковатый дым. Лёгкий, приятный дурман сразу потёк по жилам, обостряя все ощущения. Орудовала лопатой Рамут в рубашке и жилетке, а на время перекура накинула на плечи кафтан.

   Вспоминалось ей, как её матушка Северга вот так же, в одной рубашке, помогала ей чистить снег во дворе тётушки Бенеды... Как давно это было! И в то же время — будто вчера. Закрывая глаза, Рамут видела перед собой суровое лицо матушки, пересечённое шрамом, и сердце ныло неизлечимой, вечной, неизбывной печалью... И тут же откликалось на цепочке под рубашкой самое родное, чудотворное, любящее сердце. Ощутив его тёплый стук, Рамут улыбнулась с увлажнившимся взглядом.

   У неё редко выдавались вот такие выходные — раз в десять дней, а то и в две седмицы. Работала Рамут очень много, она просто не могла бездельничать. В первые же годы пребывания в Яви она разработала план по развитию врачебного дела и постройке сети лечебниц в Белых горах, а также в соседних княжествах — Воронецком и Светлореченском. Она представила этот план государыне Огнеславе, и та, ознакомившись, дала добро. Но скоро лишь сказка сказывается, а на осуществление этого замысла потребовались долгие годы и огромная, планомерная, последовательная и целеустремлённая работа.

   Прежде всего нужны были кадры — врачи, которые трудились бы в этих лечебницах. Их предстояло набрать и обучить. Рамут была не единственным врачом среди оставшихся в Яви навиев, всего их было около тридцати. Всех их Рамут удалось привлечь к преподаванию медицины. Какие-то из них были более талантливыми учителями, какие-то — менее, но в сложившихся обстоятельствах ценен был каждый преподаватель.

   Рамут мечтала поднять уровень врачебной помощи в Яви вровень с Навью. Она отдавала себе отчёт, что на это уйдут десятилетия, что это колоссальное дело, и начинать придётся практически с нуля. Но работы Рамут никогда не боялась. Её кипучей энергией и рвением заражались все вокруг, и около неё подобралась команда единомышленников. Свет её пронзительно-синих глаз зажигал огонь в сердце всякого, на кого падал взгляд навьи. Без этого огня стала бы невозможной упорная работа, масштаб которой трудно было даже вообразить.

   В первый учебный год удалось набрать около трёхсот учеников, среди которых были как женщины-кошки, так и белогорские девы, а также люди. Здание врачебной школы возвели за полгода; над ним бок о бок работали кошки-каменщицы и навии-зодчие. Оно получилось четырёхэтажным и состояло из двух корпусов с перемычкой — постройка была в форме буквы «Н». Было оно построено в духе навьего зодческого искусства. Одновременно шло изготовление хирургических инструментов и приспособлений: им занялись кошки-оружейницы — по подробным чертежам и рисункам Рамут.