Впрочем, как понял Корр, Галуэля здесь хорошо знали и были вполне даже рады его видеть, несмотря на столь позднее прибытие. Хотя, наверное, не столько самого эльфа, сколько его кошелек, щедро раскрывающийся чуть не у порога. Думается, он частенько водил Оком гномов к Горе, а сам останавливался здесь и платил щедро. Вот и встречали его, как гостя дорогого… ну, и Корра за одно с ним.

Все недавние домыслы о взаимоотношениях эльфа и трактирщика вскоре получили подтверждение. Поскольку не успели они толком расположиться за одним из столов, как по зале промотнулся лохматый мальчишка, одетый во взрослый тулуп прямо на подштанники и рубаху. Пробегая мимо них, парень толи споткнулся, толи поклонился, и вышмыгнул на улицу, откуда тут же послышался звук копыт, уводимых в конюшню лошадей.

А не успела за парнишкой хлопнуть входная дверь, как к ним с озабоченным видом кинулась и совсем молоденькая девушка. Сама помятенькая такая, даже след от подушки на щеке виден, да и платье ее, слегка волочащееся по полу, одето было, похоже, без всех положенных нижних юбок, а прямо так — на рубаху. Тоже, как хозяин и давешний пацан, вскочила только что с постели. Но ее искреннее желание позаботиться о них сомнения не вызывало. Поскольку, приблизившись к столу, она, несколько неуверенно улыбаясь, протянула им… деревянные башмаки и полосатые чулки, вязанные из грубой шерстяной нитки.

— Переобуйтесь господа, а я ваши промокшие сапоги до утра поставлю сушиться, — молвила она и отвернулась.

«— Видно совсем еще молода, раз так смущается ввиду всего лишь переобувающихся мужчин…» — подумалось Корру, но не задержалось. Потому, как только сейчас, когда он начал стягивать с себя сапоги, он вдруг понял, насколько они промокли и проморозили ему ноги. Да, не без последствий прошло многочасовое лазание по колену в снегу.

А девочка с поклоном приняла их вещи и умчалась куда-то в задние помещения трактира. Но оттуда вышла другая девица, постарше и посочнее первой, но похожая на нее настолько, что сразу становилось понятно, что они сестры. Руки второй девушки были заняты охапкой белоснежного постельного белья и лицо уже ничем не напоминало заспанную мордашку младшенькой. Но вот одета она была так же — на скорую руку, юбка сразу на рубашку, а голые плечи прикрыты шалью, повязанной крест накрест.

Но эта девица в зале не осталась, а лишь изобразив в их сторону поклон, отправилась вверх по лестнице, туда, где обычно располагались комнаты для постояльцев.

— Это они хорошим бельем сейчас наши кровати перестилать станут, — кивнув в сторону удаляющейся девушки и заговорщицки наклонившись к нему, почти на ухо поведал эльф. — Я тут в первый раз когда был, еще при деде нынешнего трактирщика, так по поводу несвежих простыней скандал учинил. Но тогдашняя хозяйка теткой умной оказалась — она и сама рядиться со мной не стала, и муженьку быстро рот прикрыла, а потом молча все и устроила. И я, уходя со двора в тот раз, переплатил не жадничая. Вот с тех самых пор они всегда так и стараются.