— Я понял это. — Сверкающий неожиданно усмехнулся. — Какая ирония. Я старался убить человека, который хотел меня спасти, и не видел реальной опасности.

Я вздрогнул. Об иронии ситуации говорила Хранительница. Она тогда отказалась объяснить, в чём состоит ирония. Она знала! Она всё знала!!! Вот кому я хотел бы задать вопрос, но это было невозможно. Она сказала, что я больше не увижусь с ней, и я склонен этому верить.

— Всё это я говорил для того, чтобы вы поняли: каждый из вас что-то приобрёл в истории с мечами. Я знаю, Энинг, что вы и многое потеряли. Я сожалею о гибели и Буефара, и Ролона и сожалею, что мы не могли помочь им. Но и настоящих приобретений без потерь не бывает, а вы приобрели для себя нечто очень важное. Каждый из вас. Даже те, кого сейчас здесь нет. Напоследок я хотел сказать пару слов тем, кто нас слышит, но не может присутствовать лично. Вы хорошо потрудились. И мы благодарны и вам, ибо в нашем освобождении есть и ваша заслуга.

Вряд ли остальные поняли, о ком говорил Старший Брат. Но и я и Аркадий сообразили, к кому он обращается.

— Минуту. — Я решительно двинулся вперёд, мельком бросив взгляд на Ольгу. — Я хотел бы кое-что спросить.

— Я ждал этого и знаю, чего ты хочешь. — Старший Брат кивнул. — Ты действительно готов отказаться от своей долгой жизни и стать обычным человеком?

Я оглянулся на Ольгу, которая вдруг смертельно побледнела.

— Да, — решительно кивнул я. — Это возможно?

— Нет, малыш. Здесь я ничем не могу помочь тебе. Дело в том, что твой мир главный в потоке времени. Если я выведу тебя из него, то это освободит столько энергии, что погубит оба мира. Но можно сделать другое. — Старший Брат посмотрел на Ольгу. — Я могу время человека этого мира перевести на время твоего мира.

— Зачем же тогда вы спрашивали, готов ли я стать обычным человеком, если… — тут до меня дошло то, что сказал Старший Брат. — Нет! Я не позволю! Это для неё станет кошмаром.

— Энинг, я уже решила!

— Что?! — Я обернулся к ней.

— Я согласна.

— Нет! Князь, остановите её! Вы не знаете, что её ждёт!

— Возможно, и не знаю, Энинг. — Князь задумчиво смотрел на дочь. — Но я обещал вам не мешать. И знаешь, чему я научился за время нашего с тобой знакомства? Больше доверять дочери. Да-а, она стала самостоятельной. Даже слишком. Но я думаю, что она должна принять решение самостоятельно. Тем более такое для неё важное. Но, Энинг, — князь с неожиданной мольбой посмотрел на меня, — прошу тебя, не бросай её.

— Никогда! — И это было вовсе не бахвальство. Я действительно никогда не смогу бросить её. Бросить ту, которая ради меня готова пойти на такое. Ведь ей грозило действительно полное одиночество. И я помнил ту постель на полу рядом с моей кроватью. Я тогда сразу понял, что Ольга все те две недели, что я был без сознания, всегда была рядом, даже спала здесь же, готовая в любой миг помочь мне.