Поскольку нас с Феолой в этот комитет не пригласили, то я даже не подозревал чем он занимается, хотя совещания шли почти каждый день и весьма эмоциональные. Изредка до нас с Феолой доходили кое–какие слухи о разработке нового метода комплектования армии, о создании дипломатической службы Солнечной и методах подбора и подготовки сотрудников. Шла речь и о техническом оснащении, и о многом еще.

Впрочем, нам с Феолой в этот месяц было вовсе не до того, чтобы ловить слухи о работе нового подразделения Совета. Свободного времени стало меньше, а дел намного больше. Тренировочные полеты, занятия рукопашным боем, заказы на разработку новых кристаллов, участие в отработке новой тактике для истребителей. Теперь мы уже не только сражались против летчиков эскадрильи, но и вместе с ними отражали вторжение вражеских флотов в Солнечную. Теперь уже с активным применением торпед и минирования районов. Ну да. Ведь торпеду можно и просто оставить в космосе, настроив определенным образом. А дальше пусть только появится какой–нибудь объект в пределах работы его сенсоров и не определяющих себя как «свои».

Еще за этот месяц Феола защитила диссертацию на магистра. Тогда же впервые Крис появился на публике, когда сестра представила его комиссии. Крис с достоинством рассказал о себе, ответил на вопросы. С трибуны он улетел под бурные аплодисменты и довольно гордый собой. В заключении выступала Диана Гордон как защитник Феолы и говорила про те эксперименты, что они проводят в институте и какую неоценимую помощь им оказывает Крис.

– За последнюю неделю мы в изучении физики пространства продвинулись дальше, чем за прошлые три тысячи лет. И я не покривлю душой, если скажу, что Крис… – Дальше Диана развернула такое славославие в адрес кристалла, что я счел своим долгом немедленно связаться с ним мысленно и рассказать о том, что такое гордыня и к чему она может привести. Крис обиделся, обозвал меня «Здоровым бякой» и с тех пор при встрече здоровался со мной исключительно словами «Здравствуй, это я, Великий Крис». Так продолжалось, пока обо всем не узнала Феола. Она хохотала до колик, потом признала, что я не только «здоровый бяка», но и вообще нехороший человек. Короче, мы помирились с Крисом, а сестра стала магистром и теперь с полным основанием имела права показывать мне язык, когда я требовал от нее что–то сделать на том основании, что старше не только по возрасту, но и по званию. Крис огорчался, и в конце концов заявил, что тоже хочет стать магистром, тогда им никто не будет командовать на том основание, что он еще маленький. Феола пообещала, что однажды он обязательно станет магистром, а потом и профессором.