— Ладно, ладно. Признаю, что был не прав. Поднаберутся опыта и вазу смогут сделать, не то что какой-то кувшин.

Закончив спор, все шумной гурьбой кинулись на кухню. Подобное зрелище тоже первоначально вводило Лукора в ступор, но теперь он уже привык и не обращал внимания даже на то, когда кто-нибудь обгонял его, солдата, невежливо проскакивая под руками. Тем более что с фэтрами церемонились ничуть не больше, чем с ним. Сначала он пытался жаловаться Рупу или Виктору, но те не поняли. Виктор же только удивленно посмотрел на него.

— Они же дети! Что вы хотите?

— Я не знаю, кто они такие на самом деле, но они изображают из себя крестьян. Так пусть и ведут себя соответственно.

Виктор только пожал плечами.

— При посторонних они будут вести себя соответственно.

Это слегка разозлило Лукора, но и обрадовало. С одной стороны, его выводила из себя эта беспечность, а с другой — обрадовало то, что его не считают посторонним, от которого следует таиться. Тем не менее он не переставал пытаться навести порядок. Бросил он это дело, только поняв полную бесперспективность своих занятий, решив доверить все богу.

После ужина Лукор ушел к себе спать, а члены экспедиции собрались в большом зале, рассевшись по креслам и на диване. Эти сборы вошли у них уже в своеобразный обычай. Каждый вечер они собирались в этом зале и обсуждали все, что каждый узнал за день. Ради предосторожности все разговоры велись на галактическом.

Первой выслушивали Линку, которая с серьезным видом рассказывала, с кем она подружилась, как они ходили вместе купаться на реку.

— А там живут такие маленькие рачки, — щебетала она. — Они живут в песке и едят водоросли. Видели бы вы, какие они забавные.

Ее слушали молча, тщетно стараясь скрыть улыбки. Смотреть на возбужденную девчушку, пересказывающую все свои дневные приключения, без улыбки было невозможно.

— Но вот взрослые. — Тут Линка нахмурилась. — Они неискренние. Они улыбаются мне, но сами боятся. А потом некоторые рассказывают гадости про других, а сами ненавидят. Я не думала, что так можно кого-то ненавидеть.

Весь Линкин задор пропал, и она выглядела немного испуганной и подавленной. Да и неудивительно: с подобной ненавистью она столкнулась впервые. На ее родной планете, где почти все жители были эмпатами, люди умели контролировать свои чувства. Когда же она покинула родную планету, то тоже вряд ли могла встретить подобные резкие эмоции. Здесь, где мир был еще молод, люди любили и ненавидели с полной отдачей. Они не видели оттенков. Только черное и белое. Добро и зло. Пожалуй, именно ей приходилось тяжелее всех.