6

6

– Еленка! Где ты, негодница?! Вот я тебе!

С дерева раздался радостный детский смех.

– А вот и нет, мамочка! Ты же не умеешь по деревьям лазить!

– Ничего, сама слезешь, как только проголодаешься! – покачала головой Марфа, искренне не понимая, кто у нее уродился – девочка или отчаянный сорванец. – Вот тогда тебе и попадет.

– Это нечестно, мамочка. Я тогда играть уже не буду.

– А ну, быстро ужинать, игрунья! Темнеет уже.

Небольшая фигурка девочки быстро заскользила по стволу дерева, и вскоре перед матерью уже стоял скромный и послушный ребенок восьми лет. Прямо–таки маленький ангелочек. Но это по первому впечатлению. Стоило приглядеться внимательней, как сразу бросались в глаза многочисленные ссадины и синяки на ногах и руках, грязные коленки, выглядывающие из–под короткого платьица. Таким же грязным было и лицо. Волосы, только утром уложенные в аккуратную прическу, растрепались и лежали в полнейшем беспорядке. Зеленые глазенки сверкали отчаянно и бесшабашно.

– О, Господи! – воскликнула Марфа. – Где ты успела так извозиться? И волосы… Елена!!! Ты же, в конце концов, девочка!!! Посмотри на свой вид!

– Да ладно, мам, – отмахнулась дочь. – Просто мы бегали на озеро, смотрели щук. Озеро обмелело, и те бьются в иле. Мы их водой поливали. Говорят, завтра дождь будет, и озеро снова наполнится. Ой, скорее бы… Мам, ты представляешь…

– А ну цыц, балаболка! – рассмеялась женщина. – Помолчи хоть минуту. Уже голова болит от тебя.

– Мам, а почему дожди идут? Мы тут поспорили и нам объяснили, что это Илья Громовержец едет в своей колеснице по небу. Она гремит и сверкает. Идет дождь. Но я вот подумала, неужели он такой злой? Ведь рыбе в озере плохо! Почему же он не проедется здесь на своей колеснице? Неужели он не чувствует страдание рыб?

Марфа помрачнела. Опять эти вопросы. Однако постаралась ответить.

– Так ведь то рыбы. Не люди…

– Но люди тоже страдают от этой жары, – удивленно распахнула глаза девочка. – Пахари говорят, что земля пересохла. Знаешь, мне кажется, что никакой Илья Громовержец тут ни при чем. Если бы дождь зависел от него, он бы наверняка сжалился и послал дождь, а его все нет.

Марфа испуганно оглянулась. Все–таки ее дочь излишне любопытна. Всегда хочет знать ответы на все вопросы. Никаких недомолвок не признает и изводит этими вопросами всех, до кого может дотянуться. Каких трудов стоило научить ее опасаться незнакомых людей! Марфа тихо вздохнула, вспомнив об этом. Раньше девочка могла пристать со своими расспросами и рассуждениями даже к священнику на улице, что было чревато последствиями, и далеко не приятными. Хоть бы понять: зачем ей это нужно? А вопросы сыпались из нее… Очень странные порой вопросы, никто из знакомых не интересовался ничем подобным. Только из–за них на девочку могла обратить внимание Святая Инквизиция. Но легче было ответить, иначе до такого додумается… Нет, за Еленкой требовался постоянный присмотр. Слава Богу, она подросла и уже понимает, что применять ведьмовские штучки не стоит. При воспоминании об этом Марфа помрачнела – как было бы хорошо, если бы их дочь была самым обычным ребенком… Без всех этих чудовищных способностей к колдовству…