Когда грохот прекратился, и бешенный нестройный ритм его перестал вибрировать, она поняла, что уцелела только чудом! Трое мужчин, несоразмерно огромных по сравнению с ней, тоже упали на пол и теперь стояли вокруг на коленях. Как не раздавили — неизвестно…

И уже не думая ни о короле, ни об оборотне, ни тем более о маленьком эльфе, она выбралась из ущелья огромных тел и полетела к двери.

А гроза, очень кстати, к этому времени выдав последний аккорд, стала выдыхаться и должна была скоро закончиться совсем.

Когда на улице летели последние капли дождя, уже подсвеченные лучами прорвавшегося сквозь тучи солнца, в дверь вошли еще один оборотень и эльфенок полукровка. Но Эль они уже не заинтересовали — толи, пережитые страхи сказались, толи, пчелиные инстинкты все более забирали свое. Последнее, что девушка помнила достаточно ясно — это как она с нетерпением кружилась возле двери, поджидая Риву.

Вот, в общем-то, и все…

Эль открыла глаза. Солнце к этому моменту уже перешло свой полуденный придел и полностью выжарило послегрозовую влагу в воздухе. Носившийся над вырубкой ветерок был сух и горяч и давно высушил ее кофту и юбку, а заодно и травные заросли вокруг. Надо было подниматься, искать Риву и продвигаться к дому.

«— О-ох, наверно не удастся скрыть сегодняшнее происшествие от бабушки и мамы…», — пришла не очень приятная мысль в голову девушке. Она стала примеряться к ней, убеждая себя, что надо быть готовой ко всему.

Вдруг, откуда-то справа, в ногах, сначала послышалась возня в траве, а потом оттуда же прилетел родной, но хриплый и слабый голос:

— Э-э-эль!

— Рива! Я здесь! — отозвалась радостно девушка.

«— Значит подруга жива, в человеческом обличие и главное — рядом!»

Звук шуршащей травы приблизился, и между лохматых ближних стеблей кипрея нарисовалось любимое личико. Правда, под знакомыми и обычно ясными глазами залегли тени, губы запеклись, а нежная белая кожа нездорово посерела. Расшитая же рубаха на Риве была сильно измята и вся в травяных и земляных пятнах, а рыже-красные волосы всклочены.

Но когда в глазах сестры, уставившихся на нее, появились испуг и удивление, а рот издал звук: «О!», Эль поняла, что и сама выглядит не лучше.

А так как Рива передвигалась сквозь траву на четвереньках, то, когда она добралась до Эль, ей не пришлось присаживаться — она просто завалилась на бок рядом, чтоб обнять ее… и зареветь в голос:

— Я так испугалась, что тебя ря-ядом не-ет! А ты тут оказывае-ется! Как хорошо-о-то!

— Чего ревешь-то тогда, раз хорошо? — спросила ее Эль, пытаясь пошутить, но сама еле сдерживая слезы облегченья.