— А если меня прикажут казнить?

— Они могут, но не сделают этого, — с улыбкой сказала Роуз. — В этом-то и вся хитрость. Верховный Юстициарий, Граф Уинфилд — не дурак. Если они вынесут такой приговор, то ты будешь вынужден ему воспротивиться, что подорвёт авторитет Королевы. Даже если мы проиграем, они позаботятся о том, чтобы не загонять тебя в угол.

Питэр выразительно закивал.

Я поднял ладони в поражении:

— Когда ты права — ты права. Мы сделаем так, как ты советуешь.

* * *

Тем вечером Роуз посетила нас вместе с Мойрой Сэнтир. Они привели с собой Грэма, но оставили юную дочь Роуз, Кариссу, с её свекровью. Они присоединились к нам незадолго до ужина, и когда мы закончили трапезу, дети отправились играть.

Разговор за едой был простым и непримечательным. Невысказанные проблемы сдерживали Пенни и Роуз. Когда мы закончили, они отошли в сторону, оставив Мойру Сэнтир и меня наедине. Подозреваю, что это был стратегический шаг со стороны Роуз. Она, наверное, взяла с собой Мойру как раз для этой цели.

Мы немного поболтали, после чего Мойра подняла тему, которую я не ожидал:

— Ты заметил что-нибудь странное в комнате своей дочери?

Я не был уверен, к чему она клонила, но я всегда был готов обсуждать с ней «нашу» дочь:

— Помимо того факта, что она никогда не убирается там?

Уголок губ Мойры изогнулся в улыбке:

— Нет, я скорее имею ввиду в плане её воображаемых друзей.

Мойра Сэнтир часто посещала наш дом. Вообще, она чаще всего сидела с детьми, уступая лишь Лилли Такер и моей матери. Некоторые женщины устрашились бы присутствия тысячелетней тени матери своей приёмной дочери, но Пенни была более прагматичной. Мойра Сэнтир стала кем-то вроде дополнительной бабушки для всех наших детей. Соответственно, она была знакома с комнатой моей дочери почти так же хорошо, как я.

— У неё всегда были воображаемые друзья, — легко признал я. — Я думаю, она рано или поздно вырастет из этой стадии.

На самом деле, моя дочь много разговаривала мягким медвежонком, которого я подарил ей несколько лет назад. Большую часть времени эта её привычка была милой, хотя меня она слегка беспокоила. Ей было уже почти одиннадцать, и она не выказывала никаких признаков того, что перестанет это делать.

Мойра знающе покосилась на меня:

— Будь внимательнее. Она — Сэнтир, не забыл? Её воображаемые друзья наверняка начнут ей отвечать, если это уже не произошло.

Эта мысль меня отрезвила: