Ариадна поморщилась:

— Я рада, что он вернулся, но его ситуация всё усложняет.

— Ты имеешь ввиду его жену-простолюдинку? — едко сказал я. Это был вопрос с подвохом, поскольку моя собственная жена, Пенни, также когда-то была простолюдинкой.

Она кивнула:

— Для дворянина это было бы возможно, но для особы королевской крови…

— Уверен, ты найдёшь способ с этим разобраться. Он кажется очень счастливым, — сделал наблюдение я. — Мне бы скорее показалось, что его появление может создать более крупные проблемы для тебя лично, — указал я. Согласно законам наследования, её младший брат должен был получить корону, если выжил. Женщина могла взойти на трон лишь в случае отсутствия сыновей.

— Кое-кто попытался сделать из этого проблему, — согласилась она, — но Роланд отказался сотрудничать. Первым делом, вернувшись в Албамарл, он формально отрёкся от права на корону.

— Готов поспорить, это вызвало переполох.

Ариадна осклабилась:

— Действительно, но смутьянам теперь не на что опереться. Роланд никогда не хотел трона. Даже герцогство для него — обуза, хотя я сумела убедить его вернуться к своим тамошним обязанностям.

— А чем он хотел заниматься вместо этого? — спросил я.

Она засмеялась:

— Он хотел вернуться, и прожить свои дни простым пастухом. Родители Мэ́лани оказали на него весьма сильное впечатление.

Мэлани — мне, наверное, говорили это имя, но я забыл.

— Не могу сказать, что виню его. Мне и самому иногда такого хотелось, — задумчиво сказал я. Сам того не осознавая, я уже начал расслабляться по ходу своей беседы с Ариадной, на миг забыл ту боль, которая заставляла меня отдалиться от неё.

Ариадна с сочувствием посмотрела на меня:

— Ты когда-нибудь гадал о том, какой была бы жизнь, если бы ты не обнаружил своё наследие, если бы ты не стал волшебником или графом? Ты, возможно, всё ещё был бы там, работая молотом в кузнице твоего отца.

— Задумывался, и сейчас — как никогда часто, — тихо ответил я.

Мои слова тронули её, и она протянула руку, желая сжать мои ладони своими собственными. Это был жест, полный тепла и семейной близости. Она дёрнулась, когда острый металлический заусенец на моём кольце порезал обратную сторону её правой ладони, заставив проступить ярко-красную каплю крови.

— Ау! Что это было? — воскликнула она, отдёргивая руки.