— Да, — признался он, — хотя сомневаюсь, что ещё когда-нибудь попытаюсь сделать что-то настолько глупое.

— У меня есть идея, — сказал я, подбираясь к своей теме, — и я думаю, что тебе захочется мне помочь, — начал я, после чего обрисовал идею в общих чертах, опустив некоторые детали.

Пока я говорил, его лицо оставалось невозмутимым, но к концу у него появилось чёткое мнение:

— Ты спятил. Ты не только спятил, ты ещё и желаешь невозможного.

— А вот и нет.

— Они сразу же умрут. Их нельзя поддерживать живыми без личностей, — указал он.

— У меня будут личности для всех, — настаивал я.

— Лишь Сэнтир мог бы… — начал он, но затем остановился, расширив глаза: — … ох.

Я мудро кивнул.

— Но ты всё равно не сможешь сделать это раньше, чем они умрут — на это потребуется куча времени, — настаивал он.

— У меня есть идея насчёт того, как обойти и эту проблему, — ответил я.

— Даже если сумеешь, ты вообще думал о моральных последствиях?

— Ты имеешь ввиду то, что я пережил сам? — подал мысль я.

— Да. Это аморально. Я только недавно освободил троих измученных созданий твоего предка, а ты хочешь сделать ещё? — спросил он, помолчал, и продолжил: — Моя жена будет в ярости, а вместе с ней — я.

Он имел ввиду тот факт, что он развоплотил Дорона, Карэнта и Миллисэнт, позаботившись об этом вместо меня.

— Твоя жена — бессмертный конструкт, но кажется довольно счастливой, — заметил я.

— Пока что, — сказал Гарэс, — но у неё есть способ однажды прервать своё существование, когда оно станет для неё слишком тяжким. Сделаешь ли ты то же самое в этом случае?

— Нет, у меня есть иной план, — сказал я. В этой части я не был так уверен, но посчитал, что в теории этого можно будет достигнуть. Мне просто надо было придумать, как это осуществить. Я выдал ему краткое описание.

— Вот это точно невозможно, — объявил он.

— Я смогу, — заявил я. — Дай мне месяц, а потом навести меня. Мойре ничего не говори, я сам ей объясню.