— «Покажи мне правду», — приказал я.

Камень мгновенно ответил:

— «Приказывать мне может лишь мой господин».

— «Его больше нет. Я — его потомок, и наследник его воли», — сказал я ему, и приложил ладонь к каменной двери, убрав свой щит, и позволив камню вступить в полный контакт с моей плотью.

Иллюзия внезапно исчезла, и я увидел находившуюся внутри комнату, и одновременно с этим дверь отъехала в сторону, позволяя мне войти.

Помещение было двадцати футов в диаметре, круглым, и пустым, за исключением объекта в его центре — открытого каменного саркофага. Сцена была очень знакома, поскольку я знал, что я здесь найду, так же, как и знал, что объект в центре комнаты не был саркофагом — внутри было живое существо.

Шагнув ближе, я посмотрел на неё, Лираллианту, последнюю из своего рода, навеки застывшую в чарах стазиса. Эта женщина была самой красивой из всех, кого я когда-либо видел, если не считать моей встречи с богиней Миллисэнт, но это я сразу же отбросил. Боги жульничали. Её волосы были серебряными — не просто белыми, но с почти металлическим блеском, и хотя её глаза были закрыты, я знал, что будь они открытыми, они были бы льдисто-голубыми, как и у всех детей её рощи.

Она была одета в мягкое белое платье, опускавшееся ей ниже колен, оставляя открытой гладкую кожу нижней части её ног. Её руки и ноги были тонкими и изящными, с хорошо ухоженными ногтями. Помимо необычного цвета волос и исключительной красоты, ничто не могло бы указать на её чужеродную природу, кроме её тонко заострённых ушей. Цвет её глаз был слегка необычным, но находился в пределах нормального диапазона цвета людских глаз, и, на самом деле, у меня были глаза похожего цвета.

Обещание Иллэниэла всплыло у меня в сознании, слова моего давно умершего предка: «Это — единственный способ спасти твой народ. Отдохни здесь, а я вернусь, чтобы выпустить тебя… когда опасность минует. Даю тебе слово, я вернусь за тобой». Только вот он так и не вернулся.

На меня нашло чувство ужасной печали, когда я смотрел на неё, и я сказал, не думая:

— Лираллианта, последняя из Ши'Хар, ты — одна в этом мире. Никто не хотел заставлять тебя ждать более двух тысячелетий. Твой муж ждёт твоего возвращения… и твоего прощения, — поднялись слова откуда-то из глубин моего сердца, и я знал, произнося их, что они были ключом — словами, которые развеют чары стазиса, удерживавшие её в том безвременном миге.

Но ничего не произошло.

Озадаченный как своими внезапными словами, так и отсутствием их эффекта, я обратил своё внимание на окружавшие её чары. По форме и структуре они были схожи с чарами стазиса, которые я создавал в прошлом. Я бы даже сказал, что они были менее отточенными, не имея некоторых мер предосторожности, которые включил бы в них я. В частности, они были созданы таким образом, что в случае разрушения или насильного развеивания откат мог убить того, на ком лежали чары. «Так и было задумано», — ответил голос из моего подсознания.