— Нет. Мне сказали, что что-то случилось, и что я должна тебя найти. В чём дело?

Как она отреагирует? Как он мог сказать ей, что её единственный сын был мёртв?

Лираллианта всегда была холодной, покойной, и не теряла голову, как и все представители её народа — но она также была первой из них, кто полюбил, кто завёл семью. Тирион пялился на неё, онемев, не в силах сформулировать свою мысль. Наконец его рот раскрылся, будто движимый кем-то другим:

— Они мертвы.

На её лице отразилось озабоченность:

— Кто? Кто умер?

— Наш малыш, Гарлин, и Кэйт, и Инара, и Элдин, — ответил он — имена срывались с его губ подобно твёрдым камням, и падение каждого из них он видел по её реакции, будто кто-то каждый раз бил её в живот.

Веки Лиры задрожали, и из глаз покатились слёзы. Её рот раскрывался и закрывался.

— Это неправда. Это же неправда? — сказала она наконец, и её голос неуверенно замирал на каждой фразе. — Это какая-то странная шутка. Это не может быть правдой.

Он не мог вынести её взгляда, и опустил глаза:

— Байовар только что сказал мне.

— Нет, — настаивала Лира. — Старейшины знали бы заранее. Они бы не позволили этому случиться. — Пока она это говорила, её руки напряглись, неприятно сжимая Лэйлу. Ребёнок заплакал.

— Они спасли тех, кто был им нужен, — прохрипел он, ему было трудно говорить. — Вот, почему мы здесь. Им нужны были мы, и им нужна Лэйла. Все остальные для них — расходный материал.

Из её горла донёсся рык, или, быть может, это был частично подавленный крик — но от него Лэйла расплакалась ещё больше. Лира замолчала, явным образом беря себя в руки, и поглаживая щёчки Лэйлы дрожащими руками:

— Ш-ш-ш, малышка. Всё хорошо. Я не хотела тебя пугать.

— Может, мне её подержать, — предложил он.

— Нет, — сказала Лираллианта с большим нажимом, чем требовалось. — Она будет у меня. Сейчас только из-за неё я и не расклеиваюсь. — Она огляделась, силясь найти что-то, на что посмотреть. Наконец она уставилась вверх, позволив слезам стекать по её щекам и шее, и с трудом заставляя своё тело не трястись слишком сильно.

Минуту спустя она добавила:

— Мы теперь домой?

— Ага.