Я в подробностях знал хронику обороны сантаррской столицы, но в изложении сержанта она звучала гораздо живописней. Дюрок был родом из Сент-Араны и принимал в событиях самое непосредственное участие.

— Внутренний город — это не просто крепость, его штурмом еще никто не брал. Мало кому такое по плечу. Там с одной стороны — стены крепче, чем в нашем замке, а с другой — внутри настоящий город, в локтях не меряно.

Помнится, когда я впервые посетил столицу, это меня особенно потрясло. В восемь лет мне казалось, что все крепости похожи на наш фамильный замок — маленькое пространство, обнесенное стенами и целиком подчиненное идее обороны. И вдруг — мы проезжаем крепостные ворота, а там — город. Широкие улицы, прекрасные особняки и фонтаны перед подъездами. По контрасту с не до конца отстроенным левобережьем это выглядело потрясающе. — … ни одного трактира, одни господские дома. Вот за стенами — да. Я Нижнем городе одно местечко знаю… Сам найдешь, — Дюрок наслаждался вниманием молодых ребят, прослуживших в гвардии едва ли по два года. — Ну, парни, как пить дать — ночевать кому-то из вас в канаве. Всегда так: какой-нибудь обалдуй налакается, глядь — а ворота-то уже закрыты! — Он зажмурился от удовольствия, вспоминая какой-то особенно забавный эпизод и начал, — Вот помнится пошли мы…

Сержант пустился в откровенный треп, я ухмыльнулся и оставил его фантазировать на просторе. Дорога пошла под уклон, фургоны покатились веселее, кони не нуждались в понуканиях и мысли мои привычно заскользили прочь. Поездка обещала быть приятной.

Часа через три мы выехали на сухой и накатанный Западный тракт и могли бы ехать значительно быстрее, только вот все фермеры графства, собиравшиеся посетить столицу в этом году, по-видимому, решили присоединиться к нам. Отец не возражал: на дорогах стало неспокойно, а присутствие графских гвардейцев гарантировало людям безопасность. Три десятка повозок неторопливо катили по дороге, и я лишь уповал на то, что заночуем мы все-таки под крышей.

К вечеру заметно похолодало, из падей и овражков выполз туман и я облегченно вздохнул, когда различил впереди огни местечка под названием Горелое. Селение вольготно растянулось вдоль тракта, а проезжающие были, безусловно, главным источником доходов местных жителей — на каждые пять домов тут приходилось три постоялых двора. Продрогшие возницы оживились и защелкали бичами, колонна распалась — сопровождающая графа челядь свернула к гостеприимно распахнутым воротам лучшего в Горелом трактира, а прочие покатили дальше, ища место подешевле.