бы попробуют стать для него утешением.

- Этому не бывать! - Услышала я голос Джека позади себя.

Все обернулись на его голос, и мне вдруг стало очень неловко. Перед ним. Я не знала, как смогу теперь смотреть ему в глаза после всего того, что произошло. Вина за гибель

семьи друга, всего того, что было близко его сердцу, давила на мои плечи тяжелой ношей, и груз ее казался непомерно велик. Мне трудно было даже взглянуть на друга, ибо я

страшилась скорби, что увижу в нем.

- Джек, - сокрушенно произнесла я, - моя вина никогда не сможет быть прощенной.

Ни перед тобой, ни перед твоими родителями. Ты слишком многое отдал мне, но

последняя жертва была чересчур высокой. Даже если бы я всю жизнь посвятила ее

искуплению, мне бы это не удалось. Не знаю, как смогу жить с такой ношей.

- Хватит, - сказал Джек, и вытер рукой слезу, катившуюся по моей щеке, - это не твоя

вина.

Даже в такой тяжелый, переломный момент мой лучший друг оставался лучшим

другом для меня, и я поняла, что наша связь была крепче, чем бывают оные во многих

семьях. Слишком многое связывало наши души. Мы столько пережили вместе, являясь

друг для друга поддержкой во всем.

- Запрети я тебе сопровождать меня в это злосчастное путешествие, всего

случившегося не было бы, - рыдания вырывались из глубин моей души, но вместе с этим

приходило облегчение. - Я так сожалею обо всем...

- Это не ты должна сожалеть, - твердо сказал Джек, - а они. И, поверь мне, виновные

будут жалеть. О содеянном, о прожитом, и о том, что они вообще родились на этот свет!