Дочери мой ответ не понравился, она нахмурилась:

— Этого я тоже не понимаю. Если он всё ещё любил Кэйт, то как же он влюбился в Амару?

— Люди могут любить более чем одного человека, — просто сказал я.

— Можно любить много друзей, и семью, — пояснила Мойра, — но вот «так» можно любить лишь одного человека.

Я покачал головой:

— Если бы это было так просто. К сожалению, ты ошибаешься, хотя если бы всё так и работало, то избавило бы нас от многих проблем. Люди могут любить более чем одного человека, в романтическом смысле — и часто так и бывает.

— Это просто неправильно, — ответила она.

— А я вообще всё ещё не понимаю этого, — заявила Линаралла.

Тут вмешался Мэттью:

— Но если он всё ещё любил Кэйт, то почему он… м-м-м… ну, ты понял, с Лирой?

— К этому моменту рассказа тебе уже должно было стать весьма ясно, что секс и любовь — не одно и то же, — сказал я ему.

«Вот подожди, пока кто-то из них не упомянет это в присутствии Пенни, а она спросит меня, что это я им рассказываю», — внутренне подумал я. «Интересный будет разговор».

Мысль о Пенни заставила меня образумиться. Уже становилось поздно, а нам нужно было одеться к ужину. Не то, чтобы мы вообще ещё не были одеты, но у статуса дворянина были и свои недостатки. Хотя я мог носить что хотел, пока мы были в нашем горном коттедже, выходя на ужин, я обязан был одеваться как надо. Это значило переодевание.

— Нам нужно готовиться к ужину, — сказал я им.

— А разве мы не можем поесть здесь? — сказал Мэттью, испустив долгий вздох.

— Нет — ни я, ни ваша мать сегодня готовить не планируем, да и, к тому же, нам надо почаще показываться в замке.

— Мне не нравится носить дублет, — пожаловался он.

— Быть голодным тебе понравится ещё меньше, — парировал я. С отцовством поставляется ряд полезных инструментов, и один из них — контроль над пищевыми ресурсами — часто бывал весьма полезным, особенно когда у детей начинались подростковые годы.

— Ты — жестокий человек, Папа, — сказал Мэттью.

Он ухмыльнулся, и я не смог не засмеяться: